— В темноте все они одинаковы.

— Ты стал циничным с годами, да?

Рис хмыкнул:

— Ты и сам все знаешь. Ты любишь их лет двадцать — тридцать, а потом они просто умирают, а что остается тебе? Воспоминания и разбитое сердце. — Он покачал головой. — Я усвоил урок с первого раза.

— Ты когда-нибудь жалел о том, что убил ее?

Рис глубоко и протяжно вздохнул.

— Каждый чертов день.

Эрик никогда не испытывал сочувствия к Рису Костейну. Этот мужчина обладал твердостью алмаза и бульдожьей хваткой. Если он когда-либо и жалел о том, что стал вампиром, то ни разу не показал этого, по крайней мере в присутствии Эрика. Вампир давно подозревал, что убийство Жозетты оставило в душе Риса незаживающую рану. Теперь же, увидев боль в глазах Костейна, Эрик понял, что был прав.

— Ты должен вернуться к своей маленькой смертной, — тихо произнес Рис.

— Ты же сказал, что у таких отношений нет будущего.

Рис небрежно пожал плечом:

— Всегда что-то происходит в первый раз. Кто знает? Может, ты сломаешь стереотипы.

Эрик покачал головой:

— Я не могу.

— Почему нет, черт возьми? Ты чахнешь без нее уже несколько дней.

— Я боюсь… — Эрик вздохнул. — Чем больше времени я провожу с ней, тем больше хочу ее.

— Ты боишься, что обратишь ее.

— Именно. И она будет ненавидеть меня за это.

— А ты говорил с ней об этом?

— Она не хочет этого. Дейзи взяла с меня обещание, что я никогда не сделаю этого против ее воли.

— Так заставь ее думать, что она хочет этого.

— Я не сделаю этого. Я так не могу.

— Моя любовь мертва. Ты свою отвергаешь. Так как насчет того, чтобы найти парочку очаровательных малышек и пить сколько захочется?

Эрик усмехнулся:

— А что нам еще остается?

В этом есть смысл. Если бы Эрик был смертным, то утопил бы свои горести в бутылке, но раз уж он вампир, предложение Костейна и в самом деле неплохая альтернатива.

Он уже открыл было рот, чтобы принять предложение Риса, как вдруг его настиг ужасный крик, сломавший барьер, который он воздвиг между собой и Дейзи.

Похолодев от страха, какого он никогда прежде не испытывал. Эрик выскочил из клуба и со сверхъестественной скоростью переместился к маленькому белому домику с желтым орнаментом. Вампир надеялся, что еще не поздно.

Ворвавшись в дом Дейзи, он почуял запах свежей крови, почти заглушивший запах вампира. Клыки Эрика обнажились, реагируя на угрозу, витающую в воздухе.

Зрелище, представшее его глазам, заставило Эрика остолбенеть, и мгновение он мог лишь наблюдать: лицо Дейзи, лежащей на полу, было мертвенно-бледным. Над ней, словно стервятник над добычей, склонился Деймон. Он вскочил на ноги при появлении Эрика, выпустив когти, а с его клыков капала кровь.

— Что ты сделал? — прорычал Эрик.

Не дожидаясь ответа, он бросился на Деймона.

При обычных обстоятельствах он бы без труда справился с ним. Но сейчас тот был опьянен только что выпитой кровью. Кровью Дейзи. С шипением молодой вампир вывернулся из рук Эрика.

Обнажив клыки, они схватились насмерть. Деймон взвыл, когда Эрик вонзил клыки в его плечо и вырвал кусок плоти. Из раны хлынула кровь. Защищая свою жизнь, тот нашел в себе силы освободиться от хватки старшего вампира. Поколебавшись мгновение, Деймон с диким воплем ринулся к Эрику.

Тот ждал нападения. В последнюю секунду он шагнул в сторону и ловко схватил Деймона за горло. Резкое движение — и шея Деймона переломилась; извлеченный из камина деревянный кол стал контрольным подтверждением того, что вампир больше не поднимется.