|
Орков едва слышно. Они очень далеко. Шел третий день погони. След был отчетливый, и они бежали молча, не останавливаясь даже для еды. Эльфийские плащи делали их почти невидимыми в траве. Вечером за спиной осталось около двадцати четырех лиг, и Изгарные Горы скрылись из глаз. Небо затягивалось и сам воздух вокруг помрачнел. Усталость сказывалась, но сильнее усталости сказывалась чья-то недобрая воля, мешавшая идти вперед. Нетрудно было догадаться, кто встает у них на пути: след вел к Скальбургу, владениям Сарумана. Северный ветер принес холод к ночи. Человек и гном спали беспокойно и только эльф снова провел ночь на ногах, пребывая в светлой грезе наяву, ведомой только этим чудесным существам. Иногда он принимался тихонько петь и тогда в небе проглядывали звезды. Перед утром ветер разогнал туман и, когда рассвело, преследователи увидели, что следы орков ведут к Лесу Фангорна. От зорких глаз Арагорна не укрылось какое-то движение вдали, на фоне зелени. Леголас, стоявший рядом с ним, прикрывая глаза красивой рукой с длинными тонкими пальцами, увидел гораздо больше. Арагорн припал к земле. — Всадники! Много! Очень быстрые кони. — Да, — подтвердил Леголас. — Сто пять человек. Вооружены копьями. Светловолосые. Тот, кто ведет их, очень высокий. Лигах в пяти от нас. — Пять лиг или одна, — нам все равно негде укрыться на этой равнине. Надо решить: ждать их или идти своей дорогой. — Подождем, — ответил Арагорн. — Я устал, а конца нашей погони не видно. Всадники, мне кажется, идут по следу орков. Может быть мы услышим от них что-нибудь новое. — А может быть познакомимся с их копьями, — в тон ему добавил Гимли. Они спустились с вершины невысокого холма в траву, закутавшись в плащи. Чувствуя тревогу гнома, незнакомого с народом Ристании, Арагорн коротко рассказал ему о них. По его словам, люди Ристании хотя и отличались вспыльчивым нравом, но были верны и великодушны, отважны, но не жестоки, горды, умны, совершенно неграмотны, хотя знали много песен и сказаний. Они в дружбе с Гондором и уж во всяком случае, не любят орков. Говорили, что они платят дань Мордору, но Арагорн этому не верил. Всадники, между тем, были уже совсем близко. Они ехали стройными рядами по двое на красивых сильных конях. Короткая серая шерсть благородных животных блестела, хвосты развивались по ветру, гривы заплетены. Рослые воины в блестящих кольчугах держали длинные ясеневые копья, за спиной у них были расписные щиты, у пояса — длинные щиты. Они ехали мимо, не замечая путников. Отряд почти миновал их, когда вдруг Арагорн вскочил и громко окликнул воинов. — Что нового на Севере, всадники Ристании? Отряд мгновенно, без команды, развернулся в кольцо, замкнувшееся вокруг троих друзей. Острия копий были направлены на них. Предводитель отряда приблизился к Арагорну и потребовал, чтобы пришельцы назвали себя. — В вас что-то непонятное, — сказал он. — Почему мы вас не заметили? Вы — эльфы? — Нет, — спокойно ответил Арагорн. — Среди нас только один эльф, но наши плащи подарены нам правительницей Лориэна. — Так вы в дружбе с Волшебницей из Золотого Леса? Значит, вы и сами колдуны и волшебники, вы и ваши молчаливые друзья! — предводитель нахмурился и положил руку на рукоять меча. Гимли так и вскинулся, схватившись за топор. Темные глаза его сверкали. — Назови себя, коневод, в ответ получишь мое имя и кое-что в придачу! — дерзко крикнул он. Всадник помедлил с ответом, внимательно разглядывая гнома. — На землях Ристании спрашиваю я. Но для тебя, пришелец, я сделаю исключение. Я — Эомер, сын Эомунда, военачальник пограничной области. А теперь жду, что скажешь ты? — Слушай же, Эомер, сын Эомунда! Я — гном Гимли, сын Глоина, и я запрещаю тебе непочтительно отзываться о правительнице Лориэна. |
