|
Саруман — могучий маг, он может принять любое обличье. Его видят то там, то здесь в облике старика в плаще с капюшоном. Всюду у него находятся сообщники и шпионы. — Все это вы увидите сами, если придете во дворец Теодена, — закончил Эомер. — Только придете ли вы? — Приду, как только смогу, — твердо сказал Арангорн. Но предложение присоединиться к отряду Эомера, который шел к Западным границам Ристании сражаться с орками, он отклонил, сказав, что обязан спасти друзей. Положение Эомера было сложным. В такое тревожное время закон не позволял чужеземцам бродить по стране без разрешения правителя. Но он поверил Арагорну и не стал препятствовать им, а даже дал коней с условием вернуть их в Эдорас, правителю. — Это докажет, что я не ошибся в вас, — добавил он. — Честь и жизнь моя в ваших руках. — Вам не придется жалеть об этом, — ответил Арагорн. — Нам еще не раз биться бок о бок, и я надеюсь не остаться в долгу. Они расстались друзьями. Прощаясь, Гимли не преминул напомнить Эомеру, что спор о прекрасной Правительнице Лориэна еще стоит между ними. Вы должны научиться говорить о ней подобающим образом, — заявил гном, — а я готов помочь вам в этом. — Там видно будет, с улыбкой махнул рукой Эомер, и они расстались. Уже в сумерках на краю Леса Фангорна, друзья нашли место, где Всадники истребили орков. Остатки кострища еше дымились. Ни единого следа хоббитов не было видно. — Вот и все, — понурившись, сказал Гимли. — Бесполезно искать кости наших друзей среди костей орков. Пожалуй прав был Элронд, когда не хотел их отпускать. — Но Гэндальф был, помниться, другого мнения, — возразил Леголас. — Ну, здесь дар предвидения изменил ему. Он сам же первый и погиб. — Гэндальф решил так не потому, что предвидел или не предвидел ход событий, — сказал Арагорн. — Есть дела, которые приходится делать даже если знаешь, к чему это приведет. Я предлагаю остаться здесь до утра. Не стоит ночью бродить в Лесу Фангорна без крайней нужды. Они набрали валежника и развели костер. Все трое знали из глухих преданий, что в этом древнем и странном лесу нельзя трогать живые деревья. Первое дежурство досталось Гимли. Арагорн уснул сразу же, Леголас по обыкновению пребывал в грезах между сном и явью. Гимли долго сидел у костра, пока что-то не заставило его поднять голову. У самой границы светового круга под сенью деревьев кто-то стоял. Загородив глаза от пламени костра, Гимли всмотрелся и увидел старика, закутанного в плащ и с посохом в руке. Слова Эомера о Сарумане громом отозвались в памяти гнома. Гимли вскрикнул и вскочил. Следопыт и эльф в то же мгновение были на ногах. Но старик исчез, словно его и не было. Леголас горестно ахнул: ристанийские кони пропали. Издали, едва слышно, доносилось их звонкое ржание. Подавленные этим новым несчастьем, все трое молчали. Одни, в колдовском Лесу Фангорна, без Всадников, единственных союзников в этой стране, а теперь и без лошадей — было от чего прийти в отчаяние. Арагорна мучила еще и мысль об обещании, данном Эомеру. — Что же, — коней нам не найти. Придется обойтись без них. Пешими направились мы на поиски, пешими и будем их продолжать. Гимли, понуро сидевший у костра, сказал: — Это был Саруман. Именно так описал его Эомер. Это он увел наших коней. — Насколько мне удалось рассмотреть, — ответил Арагорн, — старик был в шляпе, а Эомер говорил о капюшоне. Как бы там ни было, опасность, видно, близка, — он помолчал. — Утро вечера мудренее. Ложись спать, Гимли. Мне нужно подумать, я посижу у костра. Ночь была долгой. Арагорна сменил Леголас, под утро снова дежурил Гимли. Но больше ничего не произошло. Старик не появлялся. Не вернулись и кони. Наконец рассвело. Все трое приободрились и готовы были продолжать поиски. |
