|
Только неразумие может извинить тебя! Взгляд Эомера грозно сверкнул. — Будь ты повыше ростом, почтенный гном, я отрубил бы тебе голову вместе с бородой. — Он не один, — вмешался Леголас, мгновенно натягивая лук, — ты умрешь раньше, чем возьмешся за меч! Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы Арагорн не встал между ними. — Постой, Эомер! — воскликнул он. — Мы не хотим зла ни Ристании, ни ее народу, ни людям, ни коням. Выслушай нас, прежде чем браться за меч. Может быть тогда тебе станет понятен гнев моих спутников. Эомер, помедлив, снял руку с клинка. Леголас и Гимли тоже оставили оружие. Бурное начало не помешало разговору и скоро они узнали, что Ристания не служит Темному Властелину, но между ними нет и войны. До сих пор ристанийцы сохраняли свою свободу и независимость, но сейчас границы их в опасности и чужеземцам закрыт путь в пределы страны. — Но кто же вы? — вновь спросил Эомер. — Кому служите? И по какому праву оказались на земле Ристании? — Я никому не служу, — ответил Арагорн, — но слуг Врага преследую всюду, где бы ни свела меня с ними судьба. Орки — мои враги. Я знаю, о них куда больше многих, а сейчас преследую их отряд, захвативший двух наших друзей. У нас нет коней, в погоне мы полагаемся только на свои ноги, а в подобных случаях надо спрашивать о праве? Врагов я считаю только мечом. Как видишь, я не безоружен. С этими словами он выхватил Андрил, сверкнувший на солнце, как белое пламя. — Ты хочешь знать, кто я? Перед тобой Арагорн, сын Арахорна, потомок Исилдура Гондорского! Вот возрожденный меч Исилдура. Теперь ты знаешь, кто я, а я хочу знать, помощи или помехи ждать мне от вас? Решайте быстро! Леголас и Гимли в огромном изумлении смотрели на своего товарища. Они никогда не видели его таким. Бродяжник словно вырос. В его властных чертах светился отблеск невиданной силы и величия. Эльфу показалось, что над головой Арагорна сверкнул венец, о котором когда-то рассказывал Гэндальф. Эомер невольно отступил на шаг. Перед ним стоял вождь из древних легенд, с любовью сохраняемых его народом. В ристанийце не осталось ни следа надменности и он почтительно отвечал на вопросы Арагорна. Так друзья узнали, что отряд орков, который они преследовали, полностью истреблен, трупы врагов сожжены, но кроме орков там никого не было. По знаку Эомера всадники оставили его наедине с пришельцами. — Как ни странно то, что вы говорите, — обратился он к Арагорну, — но это правда. Люди Ристании не лгут, поэтому их трудно обмануть. Но ведь вы сказали далеко не все. Мне нужно принять решение, а я знаю пока очень мало. Узнав о том, что отряд возглавлял Гэндальф, Эомер помрачнел. — Гэндальфа Серого знают в Ристании, — сказал он, — но наш правитель не хочет больше о нем слышать. Каждый раз вслед за его появлением у нас начинались странные события. Кое-кто говорит, что Гэндальф — недобрый вестник. Весть о гибели Боромира сильно опечалила Эомера. Но когда он узнал, что с тех пор минуло только четыре дня, он очень удивился: — Как! И вы с того самого дня преследуете орков пешком? — Как видите, — ответил Арагорн. — Вы не Бродяжник, сын Арахорна, — сказал Эомер, — вам больше подошло бы имя Странствующего Орла. Четвертый день еще не кончился, а вы прошли сорок пять лиг. Ристанец рассказал, что правитель Теоден в последнее время подпал под влияние плохих советников, но народ Ристании не забыл о древнем союзе с Гондором, и в Ристании есть кому прийти на помощь Минас Тириту. Но сейчас главная опасность — Саруман. Он хочет поработить страну, ему служат и орки, и оборотни, и даже дикари. Их отряды перекрыли ущелье, чтобы отрезать путь западным союзникам Ристании, но не это главное. Саруман — могучий маг, он может принять любое обличье. |
