— Люси? Так вы думаете, что это я убил Люси?

— Мне ведь стоит только нажать на курок. Лучше говорите правду.

— Вы спятили? Люси утонула. Все это знают! — Он нервно скосил глаза на пистолет. — Уберите это, Хоуксклиф. Что с вами случилось?

— Вы ее утопили. Признавайтесь!

— Я не имею никакого отношения к ее смерти, ..

— Признавайтесь! Хоть раз в жизни будьте мужчиной. Вы убили ее, опасаясь, что, если она родит ребенка, вы потеряете наследство.

Долф рассмеялся глумливым смехом.

— А как вы думаете, от кого она родила бы ребенка, если бы забеременела? Иисусе, с чего мне было ее убивать? Она ведь была моей любовницей.

Хоук смотрел на него, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

— Что вы сказали? — взревел он.

— Что слышали. Мы с ней спали, и можете поверить — она хотела ребенка не больше, чем я.

Бешеная ярость охватила Хоука. Он крепче сжал рукоять пистолета и ударил Долфа в лицо. Баронет с ругательством отшатнулся, налетел на изящную скамеечку и растянулся на полу.

Хоук направил на него пистолет, держа его обеими руками.

— А теперь говорите правду, Долф! Или, клянусь Богом, я вышибу из вас мозги.

— Успокойтесь же, Хоуксклиф! Я пытаюсь рассказать вам…

— Она не была вашей любовницей. Не была! Она была… чиста. — Его била дрожь от ярости и от того, что постепенно понимание начинало сжимать его сердце, как расплавленный металл, который, остывая, затвердевал.

— Чиста? Люси? Да вы шутите!

— Я не шучу, — проговорил он. — Вы изнасиловали ее и так же поступили бы с Бел, если бы я вам не помешал.

— Черта с два! Послушайте, приятель, это она меня соблазнила…

— Она никогда бы так не поступила. Она была… Люси… Она была… добродетельна.

— Если вы так думаете, значит, вы вовсе ее не знали. Ну конечно, Люси совершенно не желала, чтобы вы знали, какова она на самом деле. Потому что тогда могущественный Хоуксклиф перестал бы ее вожделеть. Она играла с вами, ваша светлость. Она переспала с половиной лондонских юнцов, а вам морочила голову, надеясь стать герцогиней. Скажу вам еще кое-что, бедный благородный простофиля Хоуксклиф, — добавил он со злобной ухмылкой. — Люси любила стоять голой у окна, чтобы помучить конюхов, — вот какая она была чистая и славная.

— Я убью вас! — прошипел Хоуксклиф. По лицу его бежали струйки пота. — Вы лжете! Не была она вашей любовницей, я знаю это наверняка, потому что вы несколько месяцев были влюблены в Бел.

— Влюблен? — фыркнул Долф. — С каких это пор нужно быть влюбленным в женщину, чтобы получить от нее приглашение в постель? Господи, какой вы щепетильный!

Хоук с ужасом выслушал это признание.

— Она была женой вашего дяди, — растерянно сказал он. Долф пожал плечами.

— Согласен, в этом есть некая извращенность, но это была идея Люси. Я просто оказал ей любезность.

— Это ложь! Сукин сын! — взревел Хоук, поднимая пистолет. Он уже был готов сделать это — хладнокровно убить Брекинриджа. Его палец коснулся курка, и тут тихий, но твердый голос остановил его:

— Роберт. Не нужно.

Когда Хоук ворвался в гостиную, Бел убежала в соседнюю комнату и слышала весь разговор. Она поняла — мечта Роберта о рыцарской любви рухнула. Она вернулась в гостиную в тот момент, когда Роберт готов был нажать на курок.

Бел подошла к нему:

— Я не позволю вам это сделать, Роберт.