Конечно, ее никто не ждал! Теперь, когда ей было совсем нечего делать, она дни напролет бродила по Довилю одна, а вечерами они с Рене гуляли и разговаривали о Бернаре.

Стоял конец апреля. Город утопал в цветах. Цвело все вокруг: деревья, клумбы, кусты в палисадниках, горшки, подвешенные на каждом окне. Цветы продавали охапками, их несла в руках каждая вторая женщина, идущая по улице, и многие мужчины…

От этого безумного благоухания у Эвелин кружилась голова. Она вспоминала морозные вечера на Баффиновой Земле, будоражащие запахи скорой весны, хвои и песка со льдом, и ей становилось не по себе в этом красивом городе.

Она вспоминала рассветы, которые снимала на камеру, закаты, которые били в окно номера Шарля, и ей казалось, что там — единственная реальность. А цивилизация, Довиль, вот этот сквер и клумба под ногами, Рене, и вообще все-все вокруг — лишь анимационная игра в формате 3D.

Ей хотелось обратно. Из этой потрясающей весны, из этого сумасбродного благоухания, отдаленного шума моря — туда, в суровую зиму среди угрюмых елей и гор. Там снег, холодные реки, медведи бродят по ночам между домиками базы… Там Бернар.

Он любит ее… Эвелин улыбнулась. Но он обманул ее.

— Рене, — вымученно сказала она, — расскажи мне про него. Я ведь, оказывается, ничегошеньки не знаю.

— Ты просто не интересовалась, — ответила подруга. — Хотя странно: ведь многие думали, что у вас роман.

— Какой роман? Что за чушь?

— Ну… по крайней мере… что вы спите вместе.

Эвелин поперхнулась. Она не знала об этом человеке ничего. Она не подпускала его к себе на пушечный выстрел, она даже… она даже целовалась с ним всего один раз! И то два года назад! А про них, оказывается, всякое болтают.

— Рене, представляешь, мы ведь уже встречались, — сказала Эвелин, закусив губу. — Он помнил меня еще с тех пор, как увидел в Нью-Йорке. А я и забыла, что мы были знакомы!

— Он любил тебя, это было видно.

— Кому?

Рене пожала плечами:

— Не знаю, во всяком случае, мне. А два года назад… Два года назад он развелся с женой. Может, поэтому его так пробила ваша встреча. Что называется, на свежую рану.

— Но ведь у него явно были женщины. И до меня, и после меня. Он… Слушай, Рене, а почему я не знала, что Бернар был женат?

— Да ты знала, просто не обратила внимания на эту информацию.

— Ну как так? Он все время меня теребил, он все время был у меня на виду, не давал забыть о себе ни на секунду. Но я даже не думала о нем как о мужчине.

— Вот именно! — Рене с улыбкой смотрела на нее. — Ты хоть о ком-нибудь, кроме Бернара и меня, в нашем офисе что-то знаешь?

— Ну… наверное, нет.

— Вот именно. И про него тебе тоже было неинтересно знать.

— А теперь интересно. Расскажешь про жену?

Рене поежилась, обнимая себя за плечи: несмотря на весну, вечера были все равно прохладные. На ней была красивая бирюзовая курточка, и Эвелин невольно вспомнила свою пижаму точно такого же цвета, оставшуюся в номере на базе.

Она вообще ничего с собой брать не стала, когда улетала во Францию. Она даже не вернулась на базу. А зачем? Документы и кредитки у нее всегда были с собой… Позвонив на базу, Эвелин сообщила, что уезжает в отпуск под ответственность своего начальника Бернара Ренуа и что он предупрежден и разрешил ей. В тот момент Бернар, скорее всего, еще не выехал из Фробишер-Бей (машина обещала прийти за ним лишь в обед), но Эвелин было наплевать.

Ей вообще было наплевать, как он будет выкручиваться и объяснять ее отсутствие.