Сачеван грустно покачала головой, заставив локоны укутать её плащом, которому Флета могла только позавидовать.

— К сожалению, получилось бы.

— Но он мог убежать с тобой…

— После того, как они разорвали бы его в клочья, нет.

Флета недоверчиво уставилась на неё. Вампирша говорила серьёзно.

Сачеван пожала плечами.

— Поступай, как я, единорог. Будь тайной наложницей и не добивайся большего. Прими своё место в жизни, не сражайся против всех. Даже полпинты крови лучше, чем ничего.

Флета знала, что совет был хорошим. Но такое положение вещей её не устраивало. Она не хотела стыдиться своей любви к Машу.

Флета поскакала на юг — к замку Красного Адепта. Тот находился на вершине конической горы; а вела к нему извивающаяся спиралью тропа. Однако в унаследованном от предшественника замке адепт не жил. Он предпочёл поселиться внутри самой горы, поскольку был троллем по имени Труль. Адептом он стал, благодаря Стайлу и Книге Магии. Другие тролли были жестокими и внушали к себе страх, но не этот. Друзья Стайла его не боялись.

Флета выдула вопросительную ноту, интересуясь, можно ли ей войти. Через мгновение скалы у подножия горы расступились, образовав достаточно большой для единорога вход. Флета потрусила внутрь.

Пещера освещалась поросшими жутковатым мхом стенами. Флета двинулась вниз по туннелю к центральному залу. Там сидел тролль — такой же уродливый, как и другие представители его вида. Он без помощи магии высекал статую из камня. Этот талант являлся общим для всех троллей: управлять камнями так, словно перед ними была податливая глина. Они с лёгкостью прорубали в горах туннели и создавали предметы из камней. Как правило, тролли предпочитали производить оружие, но некоторые из них в душе были скульпторами. Зал наполняли прекрасные статуи и амулеты; каждое отличалось оригинальностью, каждое можно было назвать произведением искусства. Любовь к творчеству — вот, что делало Труля особенным. Это, и постоянство его натуры.

— Боюсь, что не могу помочь тебе, Флета, — вздохнул Труль ещё до того, как она успела изложить ему суть своего дела. — Изменить образ жизни всех видов мне не удастся. А если бы удалось, я бы не стал этого делать. И на принадлежащий науке мир моя власть не распространяется.

Каким-то образом Флета знала, что Трулю станет всё известно ещё до её появления в пещере. Магическая Книга наделила его невероятной властью, экстраординарной даже для адепта.

— А мне кажется, что можешь, — откликнулась она. Сейчас Флета общалась при помощи рога, как с представителем собствнного вида, испуская из него отдельные ноты и мелодии. Мало кто понимал язык единорогов, но у Красного Адепта проблем с ним не было.

— Но не стал бы, — повторил он.

— Что же мне делать? — потребовала она ответа резкими нотами.

— Я могу сотворить для тебя его подобие, которое оживит Коричневая.

— Нет! — Фортиссимо.

— Стайла оживили схожим образом, — напомнил он ей. Тело Стайла вернулось на Протон, и его занял Голубой Адепт, потерявший собственное тело. А тролль вырезал голема, которого оживила Коричневая, и душа Стайла поселилась в нём. Голем являлся точной копией его настоящего тела, за исключением коленных чашечек и возможности оплодотворения. Сын Стайла, Бэйн, был зачат ещё до замены.

— Но в нём заключена настоящая душа Стайла, — сыграла она. — А ты предлагаешь мне лишь внешность Маша, которую я и так вижу в Бэйне. Я желаю лишь самого Маша, никого другого.

— Явись голем с Протона на Фазу сызнова, ни его род, ни твой не позволят тебе обрести желаемое, — сказал Труль.

— Верно.