Микроавтобус запрыгал по разбитой проселочной дороге. Покончив со снаряжением, Дэвид перепрыгнул на переднее сиденье.

– Педро, передай винтовку, – повернулся он к Педро Вильялобосу. Тот кивнул, достал из-за заднего сиденья М-16 и протянул ему ее прикладом вперед. Холден автоматически проверил патронник, магазин и рукавом вытер пропахший пылью ствол.

– Нам лучше будет остановиться вот там, – показала Хелен Свенсен сквозь переднее стекло на лежащий впереди холм. – Можно подкрасться к гребню и посмотреть, не творится ли что-нибудь в лагере.

– Согласен, – кивнул Дэвид. – Остановимся на склоне холма, вон между теми деревьями.

Микроавтобус подъехал к растущей на склоне группе дубов и сосен, и Холден выпрыгнул из него, как только он сбавил скорость. Становилось жарко, лучи солнца снопами пробивались сквозь листву, и в них плавали мириады пылинок.

Он забросил винтовку за спину и оглянулся на остальных шестерых «Патриотов», которые выскакивали из машины и рассредоточивались между деревьями, как и было договорено.

Дэвид пригнулся и побежал к гребню холма. Он оказался каменистым и довольно крутым, поэтому ему понадобилось больше времени, чем он рассчитывал, чтобы добраться до вершины. Наконец, он достиг ее, припал на колени, выдернул из футляра на боку бинокль и осторожно выглянул на противоположную сторону холма.

Отрегулировав резкость, он с безнадежной четкостью увидел стоящие на территории лагеря полицейские автомобили и машины «Скорой помощи». Повсюду валялись разорванные палатки и разбитое снаряжение. Был поврежден и дом, который «Патриоты» использовали в качестве штаба.

Единственное утешение теперь состояло в том, что еще раньше он предусмотрительно закопал герметический контейнер с деньгами, пистолетом, который оставил ему тесть, с фотографиями своей погибшей семьи в надежном месте, о котором знали только он и Шеперд. Именно тогда он впервые ощутил всю глубину своего чувства к Рози.

Он присмотрелся внимательнее и заметил у машин «Скорой помощи» несколько черных прорезиненных мешков, в которых обычно увозили с места происшествия трупы. Между ними прохаживались одетые в темную форму и вооруженные винтовками полицейские из спецотряда.

– Черт вас побери, – прошептал он сквозь стиснутые зубы.

То, что нигде не было видно Рози, его одновременно и успокаивало, и озадачивало…

Шеперд тихонько выдернула платье из зарослей и припала к земле, прислушиваясь. Она осторожно достала из-за пояса револьвер, в котором осталось всего три патрона, и почувствовала, как покрывается потом ее ладонь, сжимающая ребристую рукоятку.

Снова раздались голоса, на этот раз немного громче. Значит, идут в ее сторону…

– Да нет здесь никого, говорю тебе!

– Дружище, ты же сам слышал, что приказал Камински: "Идите и прочешите лес. В нем могли укрыться «Патриоты». Вот мы ходим и ищем этих проклятых «Патриотов». Чушь собачья, конечно. Еще немного походим, а затем выйдем на связь и доложим, что никого здесь нет.

– И на черта ему сдались эти «Патриоты»? Лучше бы воевал с террористами из «Фронта».

– Ну это ты ему сам скажешь, когда вернемся.

Теперь она увидела тех, кому принадлежали голоса. Это были два молоденьких полицейских в черной спецназовской форме, совсем еще мальчишки. Они держали винтовки М-16 за верхние рукоятки, словно школьники, несущие портфели. Рози прикинула, что быстро воспользоваться своим оружием они никак не успеют.