— Но…

— Тормози, я сказал!

Яна виновато потупилась и, прижавшись к обочине, заглушала мотор. Я выскочил из УАЗика, едва машина остановилась, оббежал его и распахнул настежь водительскую дверь.

— Выметайся!

— Но… — снова попыталась возразить Яна, однако заглянув в мои полные праведной злости глаза, передумала и, тяжело вздохнув, неторопливо слезла с подножки. А меня как-то враз попустило. Уж не знаю, что было тому виной. Или вселенская какая-то усталость в глазах моей горе-проводницы, или то, что я, наконец, до конца рассмотрел, во что та была одета.

Нет, она серьезно собирается ехать вот так? В спортивном топике, открывающем просто охрененный вид на ее идеально плоский, подтянутый живот? И толку, что поверх топа была накинута рубашка защитного цвета! Теперь, когда Астафьева ту расстегнула, спасаясь от жары, спасать меня от похоти стало нечему. Я помнил ее кожу на вкус…

— Когда я соглашался на то, что ты станешь моим проводником, предполагалось, что ты будешь в форме! — рявкнул я, злясь в большей степени на себя и на неуместные прямо сейчас желания. Мне полагалось сосредоточиться на работе. Думать о предстоящей съемке, и все такое… а вместо этого я занимался непонятно чем. Хотя чего это я? Тут как раз все понятно.

— Прости, — промямлила Яна. — Может быть, идея ехать сегодня и впрямь была дерьмовой.

— Может быть?! Ты чуть не угробила нас!

— Я просто недооценила свою усталость.

— Можно поинтересоваться, чем ты занималась всю ночь?

— Нет! Тебя это не касается.

Яна отвернулась, хлестнув себя стянутыми в хвост волосами, и пошла вверх по размытой дождем грунтовке. И это могло бы лишь сильнее меня разозлить, если бы мои мысли не переключились совсем на другое. Например, на то, как охренительно выглядела ее задница в песочного цвета брючках. Или как горячо смотрелся простой солдатский ремень на её ладной тоненькой талии, которая отлично бы уместилась в моих ладонях.

Дерьмо! Я не мог не признать, что Яна заняла в моих мыслях гораздо больше места, чем полагалось бы.

— Даю тебе пять минут, чтобы прийти в себя! Я пока проверю, не угробила ли ты мою аппаратуру, — бросил ей вслед, делая вид, что последнее слово осталось за мной. Обошел машину, открыл задние двери. На самом деле я не думал, что моим камерам хоть что-нибудь угрожало. Они были подготовлены к перевозке по бездорожью, а потому надежно упакованы. Я просто хотел чем-то себя занять, пока мой проводник выпускал пар. Дернул же меня черт согласиться на поездку с Астафьевой!

И все-таки хорошо, что она поменяла фамилию… Нет, я не забыл о той роли, которую Яна Валентиновна сыграла в моей жизни. Просто так было проще. Словно больше не было той женщины, которую я ненавидел. А вместо неё в мою жизнь вошла другая. Та, которая будила во мне совсем другие эмоции.

— Извини, — раздался усталый голос за спиной. — Надеюсь, они не пострадали.

Я обернулся. Яна кивнула в сторону коробок с аппаратурой и нервно хрустнула пальцами.

— Проехали. Ты ведь не специально.

— Да. Но ты прав. Мне нужно было отказаться от поездки, просто…

— Просто? — вскинул бровь я, с трудом концентрируя все время сползающий взгляд на лице Астафьевой.

— Просто я уже столько раз тебя подводила, что не смогла хотя бы не попытаться. Извини, что все испортила. Мы вернем тебе деньги и…

— Прекрати нести чушь.

— Но у тебя ведь график, а я… Я правда не спала вчера. Хотела, но… — Яна тряхнула головой и зябко поежилась. Ее красивый рот скривился, как у ребенка, который вот-вот заплачет.