Изменить размер шрифта - +

— Ты отлично знаешь, что я не это имела в виду, — мгновенно отдалившись, ответила Тори. — Я хочу узнать, налагаются ли какие-нибудь ограничения на мое поведение здесь?

— Тебе разрешили остаться, чтобы помочь наладить компьютер.

— И как долго мне позволят здесь пробыть?

— Пока система не заработает.

— Могу ли я рассчитывать на продление разрешения? Скажем, до тех пор, пока ты не найдешь себе новую секретаршу?

— Утонченный шантаж?

— Почему же? У политиков это называется компромиссом.

Что-то в тоне жены заставило Рэнда уступить.

— Хорошо. Но не ожидай никаких привилегий. Ты будешь работать на тех же условиях, что и прежние секретарши.

— Никакого особого отношения мне не нужно — ни от тебя, ни от кого бы то ни было. А работы я не боюсь.

С минуту, если не дольше, они молча смотрели друг на друга. Обоим это время показалось вечностью. Наконец Рэнд, глубоко вздохнув, предложил:

— Дай мне ключи от машины — я перенесу в дом твои вещи.

Тори взглядом указала на сумочку, лежавшую на столе, и снова занялась компьютером. Управляться с умной электронной системой было куда легче, чем с непредсказуемым и вдобавок обозленным потомком Адама…

За спиной послышалось позвякивание доставаемых из сумки ключей, и Тори ожидала, что вот-вот скрипнет дверь и Рэнд выйдет. Но вместо этого раздался возмущенный возглас. Обернувшись, она увидела, то муж вывалил на стол содержимое ее сумки. Это было уже слишком. Она вскочила и, задыхаясь от негодования, воскликнула:

— Я разрешила тебе взять ключи, но отнюдь не рыться в моих вещах!

Тори попыталась выхватить из рук Рэнда маленький альбом с последними фотографиями Минди, который тот уже успел открыть. Но он крепко обхватил ее свободной рукой за плечи, лишив всякой возможности двигаться. Глаза его горели бешенством. Тори попыталась вырваться, но не тут-то было! Недаром даже среди местных фермеров Рэнд выделялся своей силой и железной хваткой!

— Какой негодяй присылает тебе фотографии Минди? — кричал он ей в лицо. — Я запретил всем в этом доме давать тебе какую-либо информацию о дочери. Тем более за моей спиной!

До боли стиснув зубы, Тори молчала и с вызовом смотрела на Рэнда. А он держал ее все крепче, невольно прижимая к своей мускулистой груди. Для молодой женщины это было настоящей пыткой. Она чувствовала прикосновение его сильного тела, слышала биение сердца и лихорадочное дыхание. Жгучее желание, с которым, казалось, невозможно было совладать, охватило Тори.

А Рэнд неистовствовал. Молчание Тори приводило его в ярость, а от близости ее упругой груди и пьянящего аромата дорогих духов голова шла кругом. За время их разлуки Рэнд успел отвыкнуть от этой женщины, но сейчас ее сексуальная притягательность снова брала над ним верх. Сделав колоссальное усилие, он оттолкнул от себя Тори и, отступив на шаг, прорычал:

— Я желаю знать, от кого ты получаешь фотографии дочери. Кем бы ни оказался этот человек, завтра же его не будет в моем доме. Шпионов около себя я не потерплю!

— Может быть, ты лучше задумаешься не о том, кто этот человек, а почему он так поступает?

— Как прикажешь понимать твои слова?

— Очень просто. Тот, кого ты называешь негодяем, на самом деле по-настоящему благороден. Он сумел понять, что, несмотря на долгую разлуку, я ни на минуту не переставала любить свою дочь и имею полное право не только встречаться с ней, но и знать все о ее жизни. Я с благодарностью приняла помощь этого человека, ибо у меня не было другого выхода: ты оказался слишком безрассудным!

— Что? — возопил Рэнд, совершенно забыв о том, что в доме все спят.

Быстрый переход