Изменить размер шрифта - +
Омоновцы были безучастны, как статуи.

— Слово для зачтения резолюции предоставляется доктору Самсонову, — Марина уступила место коллеге Борменталя.

— Соотечественники! — обратился к народу Самсонов и, развернув бумажку, принялся читать: — «Мы, жители деревни Дурыныши и персонал Центральной районной больницы Великохайловского района, с глубоким возмущением…»

Голос Самсонова, крепкий и звонкий от мороза, далеко разносился окрест. Заведеев наклонился к председателю Совета.

— Можно начинать?

— Давай, Виктор Сергеевич, — кивнул председатель.

Заведеев дал знак рукой, и омоновцы сомкнутым строем, держа перед собою новенькие прозрачные щиты, двинулись на митингующих. Люди попятились. Дурынышцы за заборами, затаив дыхание, наблюдали за невиданным зрелищем.

— Не имеете права! Митинг санкционирован! — выкрикнул Борменталь.

— Митинг прекращается! Оскорбление чести и достоинства Президента! — сложив ладони рупором у рта, прокричал Заведеев.

— В чем именно, Виктор Сергеевич?! — крикнул Борменталь.

— Знаем в чем, Дмитрий Генрихович! — довольно дружелюбно отозвался участковый.

Омоновцы и митингующие уже готовы были вступить в ритуальную схватку, как вдруг с заснеженного склона, вздымая снежную пыль, как солдаты Суворова в Альпах, скатилась со звонким лаем огромная стая бродячих собак голов в триста. Впереди ехал по склону, придерживая шапку, Василий Дружков. Он был в борменталевском ватнике, надетом на свой единственный костюм.

Дурынышцы, не готовые к такому повороту событий, отвлеклись от схватки и уставились на стаю, которая бодрой рысью помчалась к магазину. Василий бежал в середине, окруженный бывшими однокашниками, и не отставал от них.

Зрелище было настолько красивым, что демократы и омоновцы отложили свои дела и, как и жители деревни, уставились на отряд бродячих псов. Однако через мгновенье в рядах милиции началась паника, ибо в скользящем махе собак угадывалась опасность, и омоновцы, толкаясь щитами, поспешили к автобусу, где и укрылись во главе с начальством. Митингующие тоже было смешались, но Борменталь стоял неколебимо, видя в своре Василия и чувствуя, что он там главный.

Стая сбавила ход, перешла на шаг и, окружив магазин, смешалась с митингующими, точнее, поглотила их, поскольку собак было несметное количество. Псы уселись на снегу и задрали морды.

— Здрасьте, Дмитрий Генрихович! — поздоровался Дружков с Борменталем.

— Василий, ты где пропадал три дня? Мы с ног сбились! — напустился на него Борменталь.

— Щас скажу, — улыбнулся Василий.

— Вась, ты прямо как Маугли, — Алена показала на стаю.

— Маугли? Это профессия или должность? — серьезно спросил Дружков.

— Скорее, должность. Правда, Алена? — засмеялся Борменталь.

— Митинг продолжается! — объявила Марина собакам. — Кто хочет выступить?

— А вот я и выступлю, — деловито сказал Дружков и пошел к крыльцу. Псы провожали его преданными взглядами.

— Люди! — обратился Василий к дурынышцам. — Я про политику не буду. Я в ней не понимаю. У меня несколько объявлений. Объявление первое: собачье-охранному кооперативу «Фасс» требуются проводники. Оплата по соглашению… Объявление второе. Люди! Подкормите псов, будьте людьми! Им работать, деньги зарабатывать для вас же… Не исключена валюта.

Марина, дотоле глядевшая на Дружкова с полным непониманием, очнулась и выхватила у него из рук воображаемый микрофон.

— Граждане! Мы не дадим увести себя в сторону! У нас политический митинг, а не собрание коммерсантов.

Быстрый переход