— Думаю, последнее разумно.

— Так что жениху запрещено показываться на пороге дома невесты до дня свадьбы.

Джемма сама не понимала, почему старалась скрыть свою радость при виде Маркуса. На самом деле ей так хотелось вчера вечером, чтобы он обнял ее и поцеловал! И целовал долго и страстно. Но она почему-то продолжала играть роль невесты-недотроги. Она не хотела, чтобы Маркус знал, как сильно она любит его.

Маркус улыбнулся.

— Я не задержусь надолго. Я только хотел пожелать Лайаму спокойной ночи. Он еще не спит?

— Нет, — вздохнула Джемма.

Тут же на лестнице послышался топот маленьких ножек, и появился Лайам с криками:

— Папа, папочка!

Можно было подумать, что отец и сын не виделись целый месяц, в то время как они расстались только за обедом. И это обстоятельство еще больше убеждало Джемму в правильности своего решения. Так будет лучше для Лайама. Только вот как это будет для нее? Этого Джемма не знала.

Они с Маркусом еще ни разу не оставались наедине с того момента, как она приняла его предложение. С одной стороны, это было хорошо, потому что позволяло Джемме держать свои чувства под контролем. Маркус казался таким спокойным и деловитым, что Джемма просто не могла показать ему, как напугана. Не могла показать, как она боится, что он поймет, насколько сильно она его любит. У нее есть своя гордость. Гордость — это последнее, что у нее осталось своего. Все остальное она отдала Маркусу.

Жених сам занимался переездом. Это он устроил так, чтобы Джемма смогла уволиться без положенного срока отработки. Назад пути не было.

Она так и сказала ему вчера вечером.

— Передумала в последний момент? — нахмурился Маркус.

— Нет, просто так много разных сомнений, — честно ответила Джемма. — Разве у тебя их нет?

Маркус улыбнулся. И то, как он посмотрел на нее, заставило ее задрожать от предвкушения.

— Нет. Я абсолютно уверен, что мы поступаем правильно.

Его слова звучали у нее в ушах, пока она принимала душ. Конечно, Маркусу не в чем сомневаться. Он получает Лайама. Единственное, чего не хватало в его жизни.

Вся семья Маркуса была в восторге от предстоящей свадьбы. И они души не чаяли в Лайаме. Дедушка Джорджио Россини был от него просто без ума. Это он настоял, чтобы они поселились в его доме перед свадьбой.

— Я хочу получше узнать внука, — сказал он. — Мы так долго не видели друг друга.

Сначала Лайам смущался и не отходил от матери ни на шаг. Он видел дедушку всего два раза, когда тот приезжал в Лондон. Но спустя пару дней Лайам уже успел познакомиться со всеми и изучить дом. Малыш носился по дому, играл со своими кузенами и дедушкой, и ему было очень весело.

Джемма подставила голову под струю горячей воды и блаженно вздохнула. В этом доме царили радость и веселье. Здесь легко было поддаться всеобщему настроению праздника и поверить, что их свадьба с Маркусом — настоящая и что Маркус по-настоящему ее любит. Но глубоко внутри Джемма знала, что это не так. Внутри нее было так же пусто, как в доме, который они оставили в Лондоне. Она боялась этого брака, потому что не знала, чего от него ждать. Боялась спросить Маркуса о Софии, потому что боялась услышать ответ.

Она убеждала себя, что раз Маркус не женился на Софии до сих пор, то она больше ничего для него не значит. А вдруг София согласилась на роль любовницы, зная, что Маркус женится на Джемме только ради ребенка?

Джемма выключила воду. София никогда не пошла бы на это. И, кроме того, Маркус сказал, что хочет попробовать создать настоящую семью. Он не стал бы просить ее дать им шанс, если бы встречался с Софией. Но лучше вообще об этом не думать, чтобы не расстраиваться, решила наконец Джемма.

В час тридцать она станет миссис Маркус Россини.