По крайней мере сейчас Джемму не интересует карьера, подумал Маркус, стараясь отогнать мрачные воспоминания. Он любил брата, и воспоминания о том, какую боль он ему причинил, не давали ему спать спокойно. Маркус чувствовал себя виноватым в его смерти и в ночных кошмарах видел лицо Фредди, слышал его полные гнева и боли слова.

Он много раз вспоминал этот разговор с Фредди. И когда он смотрел на Джемму, его терзали муки совести. И несмотря на это, Маркус не переставал желать ее, мечтать о ней, представлять обнаженной в своих объятьях.

Несколько недель назад он видел ее с Ричардом. Они вышли из ресторана. Рука Ричарда лежала у нее на талии. Маркус испытал шок. Внезапно он понял, что не может тратить свою жизнь на сожаления о прошлом, что нужно смотреть в будущее. А его будущее — это Джемма и Лайам…

Наконец Джемма заметила его.

— Как долго ты здесь?

— Недолго. — Маркус вошел в кухню и встал рядом. — Тебе помочь?

— Нет, я справлюсь сама, спасибо, — ответила Джемма, желая, чтобы это было правдой.

С едой она могла справиться и сама, а вот с той бурей чувств, которую вызывал в ней Маркус, определенно нет. Он был так близко, что она ощущала тепло его тела. Стоит ей сделать шаг — и она окажется в его объятьях.

— Что ты готовишь?

— Ничего особенного. Боюсь, у меня нет никаких продуктов. Просто макароны с салатом, — ответила она, стараясь оставаться спокойной.

— Нет ничего вкуснее.

Она почувствовала его дыхание на своей щеке. Маркус протянул руку и стащил кусочек сладкого перца. Он еще ни разу не дотронулся до нее, а ее тело уже горело, словно в огне. Желание повернуться и обнять его сводило ее с ума.

Слова матери снова зазвучали у нее в ушах: «Ты его любишь. Ты всегда любила его. Пора забыть о твоей дурацкой гордости и пойти ему навстречу».

— О чем ты думаешь? — спросил Маркус, наблюдая за ее механическими движениями.

— Ни о чем особенном.

Не может же она признаться, что думает только о том, как оказаться в его объятьях.

— Ты действительно не хочешь получать повышение в «Модерн таймс»?

На этот вопрос было нелегко ответить.

— Я же сказала.

— Так ты поедешь со мной, Джемма? — Он поставил руки по обе стороны от нее на стойку. — Ты полюбишь Италию, я обещаю.

Джемма закрыла глаза.

— И Лайам тоже. Он уже свободно говорит по-итальянски, так что будет чувствовать себя как дома. Там ему понравится.

Она ничего не ответила.

— Так что ты думаешь? Ты примешь мое предложение? — спросил он.

Она выронила нож и сжала руки в кулаки. Маркус выключил плиту.

— Джемма? Это будет лучшим решением, — прошептал он ей на ухо, лаская кожу своим дыханием.

Он положил руку ей на плечо и нежно повернул Джемму так, чтобы заглянуть ей в глаза. Потом провел по ее полной нижней губе подушечкой большого пальца. Прикосновение было легким, но Джемма вся задрожала. Ей так хотелось, чтобы Маркус поцеловал ее!

— Я думаю, мы созрели для брака. Мы знаем, чего хотим от жизни. — Он убрал прядку волос с ее лица. Джемма хотела попросить не касаться ее, но не смогла, эти прикосновения причиняли ей сладкую боль.

Она любит его, поняла вдруг Джемма. Она безумно любит его.

Она может продолжать лгать самой себе, но правда в том, что стоило Маркусу ее коснуться, обнять на мгновение, как все ее чувства к нему вспыхнули с новой силой. Все воспоминания, которые она так старалась забыть, вернулись. И теперь Джемма понимала, что мама права: она никогда не переставала любить Маркуса. Она только обманывала себя.