Керанс с трудом сподобился на слабую улыбку. Судя по быстроте своего восстановления, он понял, что не так уж сильно пострадал от утопления. Остальная часть команды разошлась по своим делам, более в нем не заинтересованная.

— Спасибо, Странгмен. Я дам вам знать, когда получу ответ.

На обратном пути в «Риц» Керанс молча сидел на корме шаланды, размышляя о гигантской матке планетария и многослойном наложении его ассоциаций, одновременно пытаясь стереть из памяти жуткое «или/или», абсолютно точно сформулированное Странгменом. В самом ли деле он бессознательно перекрыл воздушную линию, зная, что напряжение в шланге его задушит? Или то был чистый несчастный случай, а может статься, даже попытка Странгмена ему навредить? Если бы не спасение его двумя аквалангистами (возможно, отключая телефонную линию, он даже рассчитывал, что их за ним пошлют), Керанс, безусловно, нашел бы ответ. Вообще говоря, причины его погружения оставались туманными. Несомненно, его подтолкнуло странное побуждение отдать себя на милость Странгмена — почти как если бы Керанс инсценировал собственное убийство.

В течение нескольких последующих дней головоломка оставалась неразрешенной. А не был ли сам затонувший мир и всецело овладевшее Хардменом загадочное стремление к югу не более чем импульсом к самоубийству — бессознательным принятием логики собственного упадочного вырождения, конечным нейроническим синтезом археопсихического нуля? Не в силах ужиться с еще одной загадкой и все больше и больше пугаясь той роли, какую играл в его сознании Странгмен, Керанс систематически вытеснял на задний план свои воспоминания об инциденте. Схожим образом Бодкин и Беатриса прекратили о нем упоминать, словно смиряясь с тем фактом, что ответ на этот вопрос раскрыл бы для них другие тайны и загадки, само существование которых теперь только их и поддерживало, — развеял бы иллюзии, которыми, наряду со всеми двусмысленными, но жизненно необходимыми предположениями о собственных личностях, им крайне не хотелось пожертвовать.

Глава десятая

Праздник с сюрпризом

— Керанс!..

Разбуженный басовым ревом гидроплана, пока тот приближался к пристани, Керанс досадливо зашевелился, голова его перекатывалась с одного края затхлой подушки на другой. Сосредоточив взгляд на ярко-зеленом параллелограмме, что пятнал потолок над жалюзи, он стал прислушиваться к тому, как ревущие снаружи моторы то дают задний ход, то ускоряются, затем с трудом оторвался от постели. Было уже за половину восьмого, и Керанс проснулся на час позже, чем просыпался месяцем раньше, — сверкающий солнечный свет, отраженный от лагуны, просовывал свои пальцы-лучи в темную комнату подобно хищному золотистому чудовищу.

С острым уколом недовольства Керанс заметил, что забыл выключить прикроватный вентилятор, прежде чем уснул. В последнее время он стал засыпать в самые непредсказуемые моменты — порой даже сидя на кровати и развязывая шнурки ботинок. В отчаянной попытке сэкономить топливо Керанс запер спальню и перетащил тяжелую двуспальную кровать с позолоченной рамой в гостиную, однако ассоциации со сном оказались так сильны, что вскоре он был вынужден перетащить ее обратно.

— Керанс!..

Голос Странгмена, будто предвестие угрозы, разносился по нижнему коридору. Керанс медленно побрел в ванную и успел ополоснуть лицо к тому моменту, как Странгмен вошел в апартаменты.

Бросив на пол свой шлем, Странгмен продемонстрировал Керансу графин горячего черного кофе и зеленый от времени консервированный сыр «горгонзола».