Когда последние мародеры пересекли площадь, Адмирал повернулся и оглядел смотровую палубу. Из-за края деревянного поручня Керансу было видно, как у него на сгибе локтя свободно покоится дробовик. Сигара перекинулась в угол адмиральского рта, и конус белого дыма рассеялся в воздухе подобно серебряной пыли. Добрых две-три секунды Адмирал смотрел прямо на Керанса — на темный силуэт среди массы других фигур на холсте, — но не выказал ни малейшего беспокойства, очевидно полагая, что Керанс составлял часть композиции. Затем он медленно протопал в каюту на капитанском мостике.

Аккуратно выбирая каждый последующий шаг, Керанс перебрался к краю картины, затем нырнул в роившиеся позади нее тени. Веер света от люка лежал на палубе. Пригнувшись и твердо держа в руке кольт, Керанс медленно сошел по ступенькам к пустой игорной палубе, присматривая за дверными проходами на предмет любого движения или ствола пистолета среди занавесей. Апартаменты Странгмена находились прямо под капитанским мостиком, и вела туда панельная дверь в алькове позади бара.

Керанс ждал у двери, пока на камбузе не грохнул металлический поднос, а тогда резко наклонился к двери, отпер задвижку и бесшумно ступил во тьму. Несколько секунд он медлил в проходе, приноравливаясь к мутному свету, проникавшему в переднюю комнату через занавесь из нитей с бусинами, которая находилась за шкафчиком с картами, справа от него. В центре комнаты располагался массивный стол, где под стеклянной крышкой были раскатаны карты. Босая нога Керанса утонула в мягком ковровом покрытии. Миновав шкафчик, он вгляделся сквозь толстые нити с бусинами.

Комната, метров десять в длину, представляла собой главную кают-компанию Странгмена — обитый дубом зал с кожаными кушетками лицом друг к Другу вдоль боковых стен, массивным древним глобусом на бронзовом пьедестале под передним рядом иллюминаторов. Три канделябра свисали с потолка, но горел только один — тот, что над византийским креслом с высокой спинкой, инкрустированным цветным стеклом, в дальнем конце помещения. Свет падал на сияющие драгоценности, высыпанные из металлических пистолетных коробок и разложенные на полукруге низких столиков.

Там, откинув голову на кресло, одной рукой касаясь изящной ножки бокала с золотым ободком на столике красного дерева, сидела Беатриса Даль. Синее парчовое платье раскинулось словно павлиний хвост, немногие жемчуга и сапфиры, просыпавшиеся из ее левой руки, сверкали среди складок, будто электрические глаза. Керанс заколебался, поглядывая на дверь напротив, что вела в каюту Странгмена, затем слегка раздвинул занавесь — так, что бусины слегка звякнули.

Судя по всему, достаточно привычная к позвякиванию шуршащих стекляшек, Беатриса не обратила внимания. Сундуки у ее ног были полны ювелирного барахла — бриллиантовые ножные браслеты, золоченые застежки, колье и цепочки из циркония, хрустальные ожерелья и кулоны, массивные ушные подвески из обработанного жемчуга — все это переваливалось из одного сундука в другой и рассыпалось по подносам, что были расставлены по полу подобно сосудам для сбора ртутного дождя.

На мгновение Керансу подумалось, что Беатриса накачана наркотиками — выражение ее лица было невыразительным и пустым, словно маска восковой куклы, а глаза устремлены вдаль. Затем рука ее двинулась, и она небрежно поднесла к губам бокал вина.

— Беатриса!

Вздрогнув, она плеснула вином на колени и подняла удивленный взгляд. Расталкивая нити с бусинами, Керанс быстро вошел в комнату и поймал Беатрису за локоть, когда она начала было вставать.

— Подожди! Пока не двигайся! — Он дернул дверь за креслом — она оказалась запертой.