Но когда он набрал телефон Джин Берчилл, ему ответил мужской голос.

– Извините, – сказал он, – но Джин в последнее время редко бывает на рабочем месте.

– Значит, у вас там сейчас много дел? – уточнил Ребус.

– Не особенно. Просто Джин занимается какой‑то исследовательской работой. Опять отправилась в погоню за тайной, я полагаю…

– Вот как?

Мужчина рассмеялся.

– Я вовсе не имел в виду поездку в другой город или на другой континент. Просто у Джин время от времени появляются какие‑то новые идеи, и тут уж ей становится ни до чего. Даже если бы в нашем здании взорвалась бомба, она бы наверняка узнала об этом последней.

Ребус улыбнулся. Эти слова в полной мере относились и к нему самому, поэтому он хорошо понимал, почему Джин нет сейчас на рабочем месте. Правда, она не говорила ему, что собирается заняться чем‑то помимо своей основной работы, но, в конце концов, это не его дело…

– И чем она увлеклась на этот раз? – спросил он.

– Гм‑м, дайте вспомнить… Бёрк и Хейр, доктор Нокс и вся эта история…

– Вы имеете в виду историю с «ресуррекционистами» ?

– Любопытное название, вы не находите? Ведь на самом деле это были обычные гробокопатели, которые никого не воскрешали – по крайней мере в том смысле, который вкладывают в слово «воскресение» все добрые христиане…

– Вы совершенно правы, – согласился Ребус.

В интонациях, в голосе его собеседника было что‑то такое, что раздражало Ребуса. Ему не нравилось даже то, что он с такой легкостью сообщает совершенно незнакомому человеку сведения, о которых его никто не спрашивал. Если Стив Холли когда‑нибудь попадет на этого типа, мрачно подумал Ребус, то уже через пять минут у него будет вся информация о Джин, включая ее адрес и номер домашнего телефона.

– Насколько я знаю, больше всего ее интересовал врач, который делал посмертное вскрытие Бёрка. Как бишь его звали‑то?…

Ребус вспомнил портрет, висящий в хирургическом музее.

– Кеннетт Ловелл? – спросил он.

– Да, точно, Ловелл. – Мужчина, казалось, был немного огорчен тем, что Ребус оказался в курсе. – Вы что, помогаете Джин? – спросил он. – Если хотите, можете оставить ей сообщение – я передам, как только ее увижу.

– А вы, случайно, не знаете, где она может быть сейчас?

– К сожалению, Джин не всегда предупреждает меня, куда поедет…

«Меня тоже», – хотелось ответить Ребусу, но вместо этого он только сказал, что не будет оставлять сообщение, и опустил трубку на рычаг. Очевидно, понял он, Дональд Девлин поделился с Джин своей теорией о том, что Кеннетт Ловелл мог оставить игрушечные гробики на Троне Артура, и она бросилась ее проверять. Но почему все‑таки она ничего ему не сказала?

В задумчивости Ребус уставился на ближайший стол, за которым раньше работала Эллен Уайли. Стол был завален кипами документов, некоторые из них показались Ребусу знакомыми. Прищурившись, он поднялся и, подойдя к столу, начал разгребать завалы. Как он и ожидал, под кучей папок обнаружились те самые акты и отчеты о вскрытиях Полы Джиринг и Хейзл Гиббс, которые давно должны были быть пересланы в соответствующие полицейские подразделения. Он сам хотел отправить их после того, как в зале бара «Оксфорд» профессор Девлин специально просил его об этом. В самом деле, им эти отчеты больше не были нужны, а если о них не позаботиться, то рано или поздно (скорее рано, чем поздно, учитывая, какой вал бумажной работы породило дело Бальфур) их потеряют или подошьют по ошибке в какую‑нибудь не ту папку.