— Я тоже. — Пола старалась не выглядеть чересчур расстроенной.

— Что происходит? — спросил Том, едва успев завести машину. — Зачем ты полезла не в свое дело?

— О, Том! — Молодая женщина закрыла глаза и откинула голову на спинку сиденья.

— Может, тебе лучше рассказать, что случилось. — В голосе звучали злые ноты.

— Я… мы разговаривали о браке. Он меня что-то спросил… я даже не помню что… и я как-то проговорилась…

— Насколько можно понять из твоих невразумительных речей, Жак теперь знает, что мы не женаты? — напряженно выговорил Том.

— Да. Сожалею. Знаю, ты предупреждал меня не сближаться с этими людьми. Но я так переживала из-за того, что происходило между ним и Симоной…

Том смотрел прямо вперед, ведя машину по извилистой горной дороге. Они спустились к побережью и направились к Кап-Феррату. Молчание становилось мучительным. Лучше бы он накричал на нее, дал бы выход своему праведному гневу…

Миля пролетала за милей без единого слова, ее сердце гулко стучало в груди. Да, случилось ужасное — она подвела Тома, сорвала самую важную в его жизни сделку. Но зато теперь ей совершенно ясно, что для Клинтона самое главное. Да, теперь ей известно, что она для него ничего не значит по сравнению с теми миллионами, которые он надеялся нажить.

Надо же вести себя так глупо! А как же теперь Симона? Если Поле и удалось что-то, так только подтвердить уверенность Жака, что порядочная женщина не станет так поступать, как его жена.

Пола никогда в жизни не чувствовала себя такой несчастной.

Когда они остановились перед домом, она заметила, что спортивной машины Жака там нет. Она испытала какое-то странное чувство облегчения — по крайней мере, ей не придется тотчас же встретиться с ним лицом к лицу.

Нервничая в ожидании, когда Том взорвется, Пола прошла за ним в дом. Он налил им из графина по бокалу шерри.

— Вероятно, нет смысла говорить, как мне жаль. — Она тяжело опустилась на кушетку. — Я все испортила…

Том молча сел рядом.

— Ну? — потребовала Пола. — Давай, пали по мне из обоих стволов! Ну же, покончим с этим. Не выношу этого молчания.

Том отпил глоток шерри.

— Я в шоке.

— Угу. Значит ли это, что я должна вымаливать прощение?

— Нет. — Он поставил бокал на журнальный столик и повернулся к ней лицом. — Не имею права тебя винить. С самого начала весь этот план был безумием. Я бы никогда и не пытался его осуществить, если бы не… ну, я сам виноват. Если бы я не был так занят мыслями о том, как спасти «Клинтон компьютерс»…

Его голос оборвался на печальной нотке, и он покачал головой.

— Думаю, нам лучше начать собирать вещи прежде, чем Жак вышвырнет нас отсюда.

— Так ты что — сдаешься? — Пола не могла этому поверить.

— Как можно в чем-то убеждать человека, который оттолкнул свою собственную жену, женщину, с которой вырастил двух детей, только за то, что та не хочет провести остаток своей жизни в потворстве его эгоизму? — сказал Том, вставая.

Пола пока не могла поверить, что для нее все обошлось без упреков и назиданий.

— Но разве ты не злишься, что я за ним побежала вопреки твоей воле?

На лице Клинтона мелькнула тень улыбки.

— Я только попытался тебя остановить, хотя заранее знал, что это бесполезно. Кстати, до сцены за обедом я и представления не имел, что у французской четы все зашло так далеко.