Вскоре он стал одним из лучших на своем курсе. Успехи сына в учебе и благодарности командования училища радовали сердце матери. А когда его, молоденького лейтенанта, сразу после выпуска взяли в Москву, она от счастья чувствовала себя на седьмом небе. И куда? Об этом говорилось только шепотом и лишь близким знакомым — в военные разведчики! Одно лишь ее огорчало: сын не спешил с женитьбой. На ее намеки, что пора заводить семью, он отшучивался. Поэтому известие о свадьбе свалилось на нее как снег на голову. В жены Сметанин взял почти девчушку, вчерашнюю школьницу. Статная, красивая и с покладистым характером Наталья пришлась матери по душе. Она и не догадывалась, что за этим решением сына крылся банальный расчет. За границу, наработу в резидентуры, брали, как правило, женатых.

Но откуда об этом было знать простой женщине. Она искренне радовалась тому, что в семье сына все ладилось, а когда родилась дочь, окончательно успокоилась. Шло время. Сын рос в званиях, недавно стал подполковником. В доме появился достаток. Но все это почему-то не радовало мать. В ее чутком сердце в последнее время поселилась необъяснимая тревога. И дело было не в том, что сын все реже напоминал о себе. Он стал другим. Его душа была не здесь, где она дала ему жизнь, а там, за границей. Что с ним происходило? Почему он так переменился? На эти вопросы у нее не находилось ответа. Встревоженная мать с нетерпением ждала приезда сына, чтобы задать их.

Свои вопросы к Сметанину имелись и у Алексея Молякова. До последнего момента он и его подчиненные испытывали серьезные опасения, что шпионская пара может удариться в бега. Рассеялись они 16 августа 1985 года, когда Сметанины появились на выходе с эскалатора в международном аэропорту Шереметьево-2. С этого часа в их проверке была задействована вся мощь оперативно-технических средств, имевшихся в распоряжении контрразведки.

Первый обнадеживающий сигнал для Алексея Молякова и его коллег поступил 19 августа. В ходе негласного наблюдения за квартирой Сметаниных были зафиксированы его странные манипуляции с очками в массивной оправе. Достав их из атташе-кейса, он прошел к окну, заученным движением открутил винт на левой дужке. В ней открылась полость, в которой имелось миниатюрное вложение. Проверив содержимое, Сметанин положил очки на место, потом достал книжку-еженедельник и зашелестел страницами. Все они были исписаны убористым почерком. Судя по тому, как он обращался с этими предметами, контрразведчики сделали вывод, что они были весьма важны для него. Но что в них содержалось, это пока оставалось загадкой.

Новый день принес им весьма обнадеживающую информацию, подтвердившую подозрения о возможной подготовке семейной пары к бегству за границу. В телефонном разговоре с одной из подруг Сметанина рассказала о том, что после завершения отпуска они планируют забрать дочь в Лиссабон. На первый взгляд в этом ничего особенного не было, если бы не одно маленькое обстоятельство. В столице Португалии, в школе, существовавшей при советском посольстве, отсутствовал пятый класс. Прошло еще несколько часов. И у контрразведчиков появился еще один факт, усиливший версию о подготовке Сметаниных к бегству за границу. Вечером их квартиру посетила мать Натальи. С собой она принесла 12 тысяч рублей (по тем временам огромную сумму), вырученных от продажи машины «Жигули», мебели и ковров.

Два следующих дня не доставили особых забот контрразведчикам. Сметанины вели себя спокойно. А вот 22 августа Сметанин внезапно завелся. Приняв «на грудь» не однурюмку, он стал осматривать квартиру, затем разобрал телефон, видимо искал «жучков». Ничего не обнаружил. Но на этом не успокоился. Наобум набрал номер телефона и назначил недоумевающему собеседнику встречу на условном месте через 25 минут.