Гаррош так внимательно смотрел на Андуина, что, кажется, даже не заметил стражников. Братья-пандарены, как и обещали, отошли в дальний конец зала. Во рту у Андуина пересохло. Он налил себе немного воды, чтобы избавиться от неприятного ощущения, и сделал большой глоток.

– Ты боишься?

– Что?

Вода расплескалась. Кости Андуина пронзила резкая боль.

– Ты боишься? – повторил Гаррош.

Он задал этот вопрос будничным тоном, как будто просто пытался поддержать разговор. Андуин понимал: это ловушка. Можно ответить правдиво или солгать, неважно, ведь все в любом случае приведет к обсуждению вещей, о которых принц предпочел бы не говорить.

– У меня нет причин бояться. Ты скован цепями, а прутья решетки зачарованы. Напасть на меня ты вряд ли сможешь.

– Беспокойство за свое здоровье – лишь одна причина для страха. Существуют и другие. Спрошу еще раз: ты боишься?

– Послушай, – начал Андуин, поставив стакан с водой на стол, – я пришел сюда, потому что ты об этом просил. Кроме того, Бейн сказал, что я единственный, с кем ты согласен поговорить о… том, о чем хочешь поговорить.

– Может быть, как раз этого ты и боишься? Того, о чем я хочу поговорить?

– Раз так, то мы оба тратим время зря. – Андуин встал и направился к выходу.

– Стой.

Принц замер, стоя к Гаррошу спиной. Он злился сам на себя. Его ладони вспотели, и приходилось прилагать титанические усилия, чтобы сдержать дрожь. Андуин не покажет свой страх!

– Почему я должен тебя слушать?

– Потому что ты – единственный, с кем я хочу говорить.

Принц прикрыл глаза. Ведь он может уйти! Гаррош наверняка просто играет. Возможно, хочет что-то выведать. Но что именно? Что Гаррош хочет узнать? И тогда Андуин понял: пусть ему и было страшно, уходить все равно не хотелось. Во всяком случае, пока.

Он сделал глубокий вдох и повернулся.

– Тогда говори.

Гаррош указал на стул. Андуин переступил с ноги на ногу, а затем, стараясь двигаться как можно естественнее, сел и приподнял брови, показав, что ждет продолжения.

– Ты сказал, что веришь, будто бы я могу измениться, – начал Гаррош. – Что, во имя предков, заставляет тебя так думать, после всего того, что я совершил?

И вновь никаких эмоций, кроме простого любопытства. Андуин хотел было ответить, но замешкался. Что бы ответила Джайна… Впрочем, нет. Джайна больше не была главным примером для подражания. Андуин осознал, что на Вариана, несмотря на все угрозы убить Гарроша, ему хотелось равняться гораздо сильнее. От этого стало немного грустно, ведь он любил Джайну, и радостно одновременно, потому что отца он любил не меньше.

– Знаешь что, давай задавать вопросы по очереди.

На лице Гарроша появилась странная улыбка.

– Значит, это сделка? А ты умеешь вести переговоры лучше, чем я ожидал.

Андуин коротко и мрачно рассмеялся.

– Приму это за комплимент.

Орк улыбнулся шире:

– Отвечай первым.

«Победа за Гаррошем», – с некоторым удовлетворением подумал Андуин.

– Хорошо. Я верю, что ты можешь измениться, потому что в этом мире нет постоянства. Однажды ты был вождем Орды, но тебя свергли. Народ, когда-то подчинявшийся приказам, сперва начал подвергать твои действия сомнению, а затем и вовсе перестал повиноваться. Тогда из вождя ты превратился в пленника. Но и это может измениться.

Гаррош невесело усмехнулся:

– Ты о моей смерти?

– Это лишь один из возможных исходов. На самом деле их множество.