Однако не мог избавиться от страха внутри. Здесь происходит что-то очень неправильное. Только он не знал, что именно.

Выбитый из колеи и подавленный, он вернулся в свою комнату. Дельфина была одета в джинсы и розовый топ, которые он для нее оставил. Она также закуталась в его плащ, укрывшись им, словно щитом, и даже не догадывалась, что плащ именно им и являлся. Ничто не было способно проникнуть сквозь него.

Она сидела на кровати и нервно смотрела на дверь, словно ждала, что кто-нибудь войдет и накинется на нее. Учитывая, где они находились, это не казалось таким уж невероятным.

На полпути к кровати он вдруг остановился, не зная, что ей сказать. Он никогда не участвовал в пустой болтовне, даже когда жил на Олимпе.

Дьявол, за последние столетия он вообще почти ни с кем не разговаривал.

Тем более, с привлекательной женщиной. Его член затвердел всего лишь от взгляда на нее. Одним из оскорбительных наказаний Зевса было заставить его желать женщину при встрече с ней, но в ту минуту, когда они оставались наедине, его тело становилось мягким. Неудовлетворенное сексуальное желание и невозможность получить его сводили Джерико с ума. Он не мог даже помочь себе сам.

Одного этого было уже достаточно, чтобы он начал жаждать сдавить глотку Олимпийскому богу.

Так что он научился даже не думать об этом и держаться подальше от женщины и ее запаха, чтобы не причинять себе еще большей, чем уже есть, боли. Но, по правде говоря, ему не хватало прикосновений и объятий. Не хватало мягкой обнаженной женщины в его руках.

Она сидела там, такая милая. Такая соблазнительная.

Одно прикосновение…

Нет, он не может. Его тело опять станет мягким. Он еще больше разозлился.

— Ты хочешь есть? — прорычал он ей.

Она нахмурилась. На ее лице отразились тревога и страх.

Он поступил неправильно, спросив ее? Вместо того, чтобы успокоить, его вопрос еще больше насторожил ее. Или это из-за его тона? Что ему теперь делать?

Кому-то явно следует написать пособие на эту тему. С другой стороны, боги, пытавшиеся вести беседы со своими заложниками, являлись, скорее всего, такой редкостью, что никто и не подумает сделать это.

— Я хочу снять этот ошейник, — сказала она угрюмо.

— Я не могу сделать этого.

— Почему? Тебя пугают мои силы.

Он фыркнул.

— Угу, очень. Обзывая меня трусом, ты ничего не добьешься. Поверь, в этой области ты новичок, мне давали гораздо худшие определения.

От Дельфины не ускользнули нотки горечи в голосе Джерико, которую он старался скрыть. Учитывая то, что она уже знала о нем, его и не так оскорбляли. Но это не меняло того факта, что она его пленница, и ее это бесило.

Больше всего она не могла понять, почему он находился здесь.

— Почему ты присоединился к ним?

Джерико молчал, размышляя, как лучше ответить на ее вопрос. Поймет ли она его объяснения или мотивы. В конце концов он осознал правду. Чтобы понять это, нужно пройти через ад.

Он поднял руки, и между его ладонями запульсировала яркая нить энергии. Впервые за столетия он мог послать заряд энергии и поджарить все и всех. Какое вдохновляющее чувство… знать, что его никогда больше не будут преследовать…

Только ради одного этого он продал бы свою душу, жизнь, и все что они еще захотели бы. Как мог он отвергнуть предложение Азуры? Но делится этим с Дельфиной он не намеривался.

— Не твое дело. — Он опустил руки, положив одну на рукоять меча.

Она ответила ему злым и разочарованным взглядом:

— Нуар уничтожит этот мир.

— Ну и что? Кто сказал, что его стоит спасать?

Дельфине захотелось встряхнуть его за упрямство.