|
— Хозяин, хозяин, не надо! Опасно там, погоди! Вдруг, какая ловушка, или еще чего? Вот пусть он первым! Малик, давай, лезь туда первым! Давай, ну! Малик плюнул под ноги и медленно двинулся к пробоине. Поверхность энергиона не пружинила под ногами, он шагал, как по каменной плите, и в то же время ощущалась в этой холодной тверди некая упругость. Малик пару раз нарочно топнул подошвой, перенося вес тела на одну ногу — нет, держится крепко. Макота с Дерюжкой догнали его, и все трое присели у рваного края. Дерюжка, нагнувшись посильнее, отшатнулся. — Ой, чего это оно? Как-то прям шибает оттуда! — Заткнись, молодой, — буркнул атаман. Он тоже ощутил тяжесть, исходящую из провала, и подался назад. — Муторно мне как-то, неспокойно… Однако ждать нельзя, шакаленок, небось, уже внутрь пролез. — Давай, Малик, давай, — засуетился Дерюжка, — не хозяину же первому туда соваться, вон какое место недоброе, прямо сказать, страшное, аж в башке все узлом завязалось… А-а!!! Макота ухватил Дерюгу за ворот и смахнул молодого в дыру. Тот только и успел, что дрыгнуть конечностями в тщетной попытке зацепиться за край. Что-то хрустнуло, раздался длинный тягучий треск, крик оборвался, из дыры вырвались клубы дыма. Зеленоватые, подсвеченные снизу разноцветными вспышками. Поверхность под ногами Макоты едва заметно содрогнулась, но энергион был огромен, и даже такое легкое сотрясение отдалось гулом в скалах, между которыми он повис. Атаману показалось — не только чудовищное сооружение под ногами, но весь мир тяжело вздохнул, или даже так: на долю секунды мир исчез и потом возник снова. Если бы Макота верил в Бога, то решил бы: сейчас Создатель моргнул… и на короткое мгновение потерял сотворенный им мир из виду. И в это мгновение мир стал другим. * * * Туран будто наткнулся на невидимую стену. Болезненные спазмы усилились — энергион противился чужакам, выталкивал из себя. Мозг словно мелко дрожал в черепе; Макс застонала и сползла по выгнутой стене, Ставро зашатался, огонь его фонарика заплясал вокруг. Белорус, стоящий на четвереньках с опущенной головой, раскачивался и подвывал сквозь стиснутые зубы — будто бодал невидимую стену. Туран, стиснув зубы и выронив винчестер, обхватил голову руками. Шагнул к Ставридесу. Все поплыло… А потом что-то изменилось вокруг, и пол дрогнул под ногами. И тут же давление на мозг исчезло — разом, рывком. Изменение оказалось настолько резким, что Белорус качнулся вперед, потерял равновесие и рухнул носом в пол. Мембрана, затянувшая проход перед рыжим бродягой, пропала — мгновенно втянулась в стены. Ставридес выронил фонарик, но темнота не наступила — на стенах появились ровные ряды светящихся кругов размером с кулак. Впереди открылся длинный коридор, через несколько десятков шагов он заканчивался проемом, за которым угадывалось обширное пространство. — Нос… — простонал Тим. — Опять… Язвить вас всех в подмышку — опять разбили! Туран протиснулся мимо Ставро, перешагнул вытянутые ноги Макс и встал над Белорусом, вглядываясь в нутро энергиона. Тим возился на полу и что-то возмущенно бормотал, хлюпая разбитым носом. — Что там? — спросила Макс. — Нас впускают? — И огни зажгли, — заметил Ставро. Он подал женщине руку и помог подняться. — А снаружи будто задрожало что-то… как землетрясение, ощутили? И еще я тут подумал: надолго ли проход открыт? Не закроется ли эта… эта штуковина, когда мы будем внутри? Макс пощупала светящееся пятно на стене. Туран обошел Белоруса, выставил перед собой винчестер и зашагал по коридору. Остальные пошли за ним. Проходя там, где раньше коридор перекрывала мембрана, Туран мазнул ладонью по изогнутой стене, но ничего особого не ощутил. Морщины какие-то, мелкие складки… никаких свидетельств того, что недавно проход в этом месте был наглухо перекрыт. |
