– Конечно, туши, Гормли. – Король поднялся, запахивая плащ.

Одна за другой гасли масляные лампы, комната погружалась в темноту.

"Удивительное дело, – думал король, невольно следя за стариком, что мягкими шагами обходил углы, старательно накрывая фитили специальными колпачками. – Уж сколько лет я знаю этого Гормли, а он все такой же. Клянусь Вихрями Ямбрена, за последние тридцать лет он ничуть не изменился. И почему он так настойчиво тянул меня в этот Красный замок? Как будто сам не знает, что это гиблое место..."

Последняя лампа погасла.

– Ну, пожалуйте почивать, мой повелитель, – совсем рядом вздохнул Гормли, предусмотрительно распахивая дверь перед королем.

Благодарю тебя. – Изгнанник наклонил голову и начал подниматься по ступеням. За его спиной на входной двери лязгнули дополнительные засовы.

ГЛАВА II

Арьяте не спалось. Младшие и Альтин давно уже сопели, с головами закутавшись в одеяла, дремала мать, покормившая маленького Трогвара, а принцесса все лежала, не шевелясь, на спине, глядя в темноту широко раскрытыми глазами. Она не сомневалась в своих способностях. Учившая ее колдунья не раз задавала ей самые трудные задания – проникнуть в сущность оказавшегося перед ней человека, узнать его прошлое, прочесть его мысли, – и Арьята никогда не ошибалась. Наставница все твердила, что у ее высочества – редкий дар, и все жалела, что принцессу нельзя отправить в какой‑нибудь настоящий колдовской орден, где она достигла бы подлинных вершин мастерства. Арьята не сомневалась, что в душе старого Гормли таится что‑то очень темное и страшное, какая‑то мрачная тайна, однако настолько искусно скрытая многими слоями магической защиты, что неопытная волшебница не могла без посторонней помощи пробиться к ее сути. Однако подозрения вызывало уже само существование подобной защиты. Кто мог создать такие охранные заклятия – ведь для этого нужно быть необычайно искусным колдуном или, того больше, Истинным Магом? Здесь крылась какая‑то тайна, не так уж прост оказался этот жутковатый старик... Во имя пресветлого Ямерта, ну чем же кончился их разговор с отцом? Хотя папа никогда не согласится принять покровительство Тьмы, он скорее расстанется с надеждами на возвращение трона или даже с жизнью!

За плотно занавешенным окном медленно ползла ленивая старуха ночь; поднялся ветер, и длинная ветвь какого‑то дерева стала мерно царапаться в запертый ставень. Раз, и другой, и третий... Точнее, Арьята пыталась уверить себя, что это всего‑навсего ветка... хотя страх запустил коготки глубоко в душу принцессы, и ее мысленному взору с пугающей четкостью представилось жуткое страшилище, бесформенная черная масса, лишенная четких очертаний и оттого еще более пугающая.

А потом ритм размеренных скрипов вдруг изменился, и в самый первый момент Арьята подумала, что ветер задул по‑другому, не больше, но в ту же секунду девушку словно что‑то кольнуло: опасность! – заставив принцессу скатиться с лежанки и слепо броситься к окну. Она хотела крикнуть и не смогла – страх сдавил горло. Опоздав на долю мгновения и спохватившись, в душу вцепился липкий обессиливающий страх; ноги отказывались повиноваться. Правая рука Арьяты сжимала выхваченный из‑под подушки острый и длинный стилет драгоценной гномьей стали – подарок на день совершеннолетия.

Девушка все же сумела крикнуть: "Мама!" – и схватить в охапку малыша, но тут в ставни ударило что‑то тяжелое и мягкое. Рама вылетела, внутрь просунулось нечто живое, зловонное, извивающееся.