– Послушайте, – сказал Илья Константинович. – А эта ваша богиня, она хорошая?

– Она лучшая из всех, – с убежденностью фанатика отозвался фанзигар. – Она любит всех.

Несколько успокоенный, Илья Константинович задремал, а когда проснулся, самолет уже шел на посадку. Никто не курил, и все пристегнули ремни.

Новый знакомый не соврал. В аэропорту его ждала большая черная машина, которая показалась Русскому похожей на катафалк.

Впрочем, в салоне оказалось уютно, играл стереомагни‑тофон и было прохладно от работающего кондиционера. Пахло уже знакомыми Илье Константиновичу благовониями. Водитель грыз кусочек нерафинированного сахара.

Едва они отъехали от аэропорта, фанзигар учтиво попросил у Ильи Константиновича разрешения приступить к обряду. Илья Константинович, выпивший в машине еще одну, теперь уже большую, рюмку превосходного коньяка, благодушно разрешил.

Фанзигар протянул руки и принялся спокойно и деловито душить Илью Константиновича надетым ему на шею желтым платком. Русской вырвался.

– Что вы делаете? – возмущенно и гневно завопил он. – Вы же меня задушите!

– Тише! – сказал фанзигар. – Не рвите румал. Богиня Кали не любит сопротивления. Разумеется, я вас задушу. А чего вы еще ожидали?

– Я – иностранец! – срывающимся фальцетом закричал Илья Константинович.

– Богине Кали это безразлично, – сказал фанзигар. – Она любит всех, независимо от национальности, расы, вероисповедания, пола и возраста.

– Да кто она такая, эта ваша богиня? – возмущенно заорал Русской.

Машина остановилась среди переплетенных лианами деревьев.

Фанзигар печально вздохнул.

– Жаль, что вы никогда не слышали о Кали, – сказал он. – Но я постараюсь развеять ваше дремучее невежество. Кали – богиня смерти. Вы же – обычная жертва, которую я сейчас принесу во имя ее. Ведь я всего лишь простой фанзигар, покорно выполняющий волю богини. Жаль, что вы не побывали в посвященном ей храме Калигхата. Он как раз находится в Калькутте, откуда вы летите. Это посещение открыло бы вам глаза. Ну ладно, времени у нас больше нет. Сидите спокойно, дайте мне затянуть румал. Иначе я позову на помощь водителя.

Илья Константинович непослушными руками пытался сорвать с шеи желтый платок. Убедившись в бесполезности своих попыток, он принялся судорожно искать ручку, открывающую дверцу машины с его стороны. Ужас переполнял его. Вот уж влип так влип! Прокатился, называется, по городу!

– Не дергайтесь, – сказал фанзигар, вновь протягивая руки. У него были длинные, цепкие, как у вампира, пальцы. – Не трогайте румал. Богиня Кали уже выбрала вас, и вы ей понравились.

Он снова принялся душить Илью Константиновича, но тут на его лице неожиданно отразилось удивление и фанзигар взялся за висок, откуда медленными толчками начала хлестать кровь. Водитель, быстро сообразив, что в их с фан‑зигаром планы вкрались нежелательные изменения, открыл дверцу и немедленно исчез в переплетении джунглей. Последним усилием Илья Константинович сорвал с себя желтый платок, истово перекрестился и стремительно последовал за водителем. Разрывая лианы и спотыкаясь о пеньки, Русской бежал прочь, а потому не увидел, как к покинутой им машине подошли двое с пистолетами на изготовку.

– Ты что, ошалел? – спросил коренастый, глядя на мертвого фанзигара. – Какого хрена ты начал стрелять? Он бы нашего клиента придушил, и мы уже сегодня были бы на пути домой. Чего ты вмешался, блин? Опять всю малину испортил!

Долговязый пожал плечами:

– Сам не пойму. Обидно мне стало, что нашу работу какой‑то местный фанатик выполнит.

– Обидно ему, – сказал коренастый.