А куда они могли деться? Сидели на крыше соседнего здания, жрали гамбургеры и наблюдали за номером Русского и Хилькевича в бинокли. Подслушивающие устройства в номер они заложили еще ночью, а теперь с интересом слушали высказывания Ильи Константиновича.

– Ты знаешь, – сказал долговязый, – а мне этот мужик нравится. И мыслит он по‑государственному. Ну, помочат они друг друга в России, а на какие шиши мы тогда жить будем?

– На наш век хватит, – флегматично сказал коренастый, сноровисто собирая снайперскую винтовку. – Кто стрелять будет – ты или я?

– Нет, братила, в словах нашего клиента что‑то есть, – задумчиво высказывался вслух долговязый. – Мне куда приятнее было бы здешних мочить по заказам российских пацанов. Может, прежде чем стрелять, с Диспетчером свяжемся?

Коренастый лег и пробно прицелился в стоящего у входа в гостиницу полицейского. Оптика работала превосходно, тупая добродушная морда копа была как на ладони, видно было, как янкесс меланхолично двигает челюстями – не иначе как жвачку жует.

– Да не буду я Диспетчеру звонить, – сказал коренастый. – Он с нас и так вычтет за кругосветку. Мы с тобой только на Таити и не были.

Долговязый уже принял какое‑то решение. Сидя на корточках, он торопливо набирал номер спутникового телефона.

– На Таити, говоришь, не были? – загадочно спросил он. – Погоди, может, мы еще и на Таити побываем!

Русской и Хилькевич прощались в Нью‑Йорке. Да что там говорить, долгие проводы – лишние слезы! Хилькевич летел в город Санкт‑Петербург, чтобы отправиться на берега сурового Белого моря, а Илья Константинович отправлялся на западное побережье Америки, откуда до родимого Владивостока рукой было подать. Перед каждым расстилалась трудная дорога российского бизнеса, только дорога эта была у каждого своя.

– Ты, братан, береги себя, – прочувствованно сказал Жора. – Лучше бабки потерять, да время выиграть. Не зря же в Штатах говорят: время – деньги! В жизни выигрывает тот, кто переживает соперника. Ну, что твой Краб? Обсосок спортивный. Прилетишь во Владик – не спеши. Посиди подумай, как ему клешни обломать. Я в тебя, Константинович, верю. Ты сможешь!

Илья Константинович порывисто обнял толстяка.

– До встречи в столице, – сказал он. – Сам знаешь, Жорик, в России все дороги в столицу ведут. Я обычно в «России» останавливаюсь. Изредка меня можно найти в гостинице «Москва», там телки клевее и менты их особо не гоняют. Визитку не потерял?

– Обижаешь, братан, – улыбнулся Жора. – Я твои данные давно уже в свой компьютер занес!

Уже в самолете Илья Константинович Русской встретился глазами с долговязым парнем в спортивном костюме. Парень улыбнулся, коротко кивнул Илье Константиновичу как старому знакомому и склонился к уху своего коренастого спутника. Илья Константинович почувствовал, как тревожно екнуло сердце. Некоторое время он пытался вспомнить, откуда знает этого долговязого, но так и не вспомнил. Впрочем, мало ли россиян сейчас в Штатах себя чувствовали лучше, чем дома! Вытянув ноги, он прикрыл глаза и начал планировать, что будет делать по прибытии в родной город. Перво‑наперво, конечно, он свой заказ отменит в отношении Краба. Если успеет, конечно. Пусть Краб живет и здравствует. Если им в городе места не хватает, то на земном шарике пока еще вполне просторно.

«Надо договариваться, – устало сказал себе Илья Константинович. – Мы просто не выживем. Перестреляем друг друга. А потом придут другие, из‑за рубежа. Те, которые договариваться научились.