– Должно быть, в Гилнеасе понимают под этим словом не то, что во многих странах… Я бы сказал – нечто прямо противоположное.

Грязный намек, будто Генн и весь его народ – отъявленные трусы, доконал старшего из владык окончательно. Лицо его потемнело. Кое-кто из его свиты глухо зарычал и приготовился двинуться к Вариану, но брошенный Генном строгий взгляд удержал их на месте.

– Король Вариан! – поспешил вмешаться Малфурион. – Мы не получали известий о том, что ты со свитой прибыл под…

– Я предпочел обойтись без лишних церемоний, – отвечал бывший гладиатор.

С этими словами Вариан откинул со лба непокорную прядь темно-русых волос. Теперь он держался так, точно Генна вовсе не существует, однако глаза его – глаза охотника – зорко следили за всеми и каждым из находившихся поблизости: сам того не сознавая, Вариан Ринн постоянно оценивал, кто из окружающих опасен, и насколько.

Верховный друид намеренно встал между ними.

– Ну, а твой сын? Андуин с тобой?

– Естественно, – отвечал Вариан столь категорическим тоном, что Малфурион почувствовал себя слегка глуповато, хотя многие из монархов оставляли единственных наследников дома, в предполагаемой безопасности, а вместо того, чтобы брать с собой в какие-либо путешествия.

Король коротко мотнул головой назад. Ночной эльф взглянул за спину Вариана, где четверо воинов из личной стражи короля окружали невысокую фигурку, облаченную в синее с золотом – цвета штормградских королей. Светловолосый, коротко стриженный, принц Андуин склонил голову, приветствуя верховного друида. На нем была рубашка со стоячим воротником, а поверх нее – кольчуга, в свою очередь прикрытая штормградской гербовой накидкой с изображением золотой львиной головы. Оружия у принца, если не считать кинжала на поясе, не имелось, но при таком количестве стражей в штормградском отряде опасность не грозила бы ему практически нигде, а уж в Дарнасе – тем более.

В противоположность отцу, воину до мозга костей, Андуин был юношей, склонным к наукам. Мало того, его словно бы окружала аура самоотверженного альтруизма, которая напоминала Малфуриону только об одном из присутствующих. Верховный друид невольно оглянулся назад, на Велена.

К его удивлению, Пророк взирал на человеческого мальчика с тем же напряженным интересом, что и он. По-видимому, Велен чувствовал в нем то же, что и Малфурион… а то и нечто большее.

Генн глубоко, размеренно дышал, стараясь совладать с собой. На Вариана его усилия не производили ни малейшего впечатления.

Верховный друид не оставлял попыток разрядить возникшую напряженность.

– Король Вариан! Прости нас за то, что мы тебя не встретили! Мы будем рады видеть тебя и твоего сына со спутниками за общим столом, если вы того пожелаете! Места вас ждут, а угощение вот-вот будет подано…

– Я не склонен здесь оставаться, – без околичностей ответил правитель Штормграда. – Я плыл в Дарнас ради Альянса, а не ради него. – Он кивнул в сторону Генна. – Если ты, верховный друид, не возражаешь… Путь был утомительным, и мне, пожалуй, пора отдохнуть…

Генн вновь шагнул к своему визави.

– Вариан, – негромко сказал он, – давай поговорим. Я сделал то, что полагал наилучшим для своего народа, ты должен это понять! И не понимал всей глупости собственной самонадеянности, когда решил возвести стену.