– Что я должна знать?

Глава 6

Он кивнул на кусок мяса, лежащий на земле рядом с тем местом, где Мимоза любила нежиться на солнышке.

– Его нужно проверить, но думаю, что его отравили.

Он обратил внимание на то место, где бедную Мимозу вырвало после пережёвывания мяса.

– Вайолет.

Горничная подбежала с пластиковым пакетом. Взяв его, Ноэль упаковал мясо.

– Я сам разберусь, – сказал он Вайолет.

Кивнув, служанка постояла, а затем побежала вверх по ступенькам.

– Я приготовлю чай.

Никакой чай не успокоит ярость в сердце Нимры, но она не станет осквернять душу Мимозы. Держа на руках своего дорогого любимца, она повернулась и пошла в сторону южных садов, дикой страны чудес, которая была любимой игровой площадкой Мимозы до того, как возраст подрезал ей крылья. Она услышала позади себя два глубоких мужских голоса и поняла, что Ноэль выиграл спор, потому что появился рядом с ней. Он не произнёс ни слова, пока Кристиан не приземлился рядом с небольшой лопатой в руке.

Ноэль забрал лопату, затем что то прошептал ангелу, но Нимра даже не пыталась прислушиваться к их разговору, стараясь как можно нежнее прижимать к себе Мимозу. Затем Кристиан ушёл, шелестя крыльями.

– Ты была верной подругой, – сказала она кошке. – Я буду по тебе скучать.

Многие – как смертные, так и бессмертные – назвали бы Нимру глупой за то, что она отдала столько любви существу с такой эфемерной по продолжительности жизнью, но они не понимают.

– Бессмертные, – произнесла она, когда они с Ноэлем приблизились к южным садам, – живут так долго, что испытывают чувство пресыщения, а сердца ожесточаются. Для некоторых, единственные эмоции – жестокость и боль.

Назарах, правитель Атланты и её районов, один из таких. Его дом пропитан криками.

– Животные невинны, – сказал Ноэль, – в них нет лукавства и скрытых мотивов. Любить кого то означает хранить в сердце мягкость.

Её не удивило, что он понял эту истину.

– Она многому меня научила. – Нимра прошла через каменную арку, ведущую к скрытому саду, который обожала Мимоза, и услышала, как Ноэль поражённо ахнул, увидев сплетение роз и полевых цветов, ореховые и прочие деревья, увешанные плодами, и почти заросшие тропинки.

– Я и не представлял, что тут такое. – Он протянул руку к экстравагантной белой розе.

Она знала, что он не шокирован, а удивлён. Как когда то в Мимозе, в Ноэле крылась дикость.

– Думаю, ей нравилось бывать в этом саду. – Горло Нимры саднило, словно по нему провели наждачкой.

Ноэль шёл за ней по заросшим тропам к месту, где стояла магнолия, которая выдержала ветра, бури и время. Когда Нимра остановилась, он поднял лопату и начал копать. Немного времени ушло на рытьё могилы для маленького тельца Мимозы, но вместо того, чтобы дать Нимре опустить в яму кошку, он подошёл к одному из густо цветущих кустов. Нарвав полные руки цветов, он вернулся к могиле и выстлал её дно лепестками.

Нимра больше не могла сдерживать слёзы. Они потекли по её щекам, пока Ноэль дважды проделывал эту штуку с цветками. Когда он закончил, на дне могилы лежал бархатный ковёр из розовых, белых и зелёных лепестков. Опустившись на колени, Нимра поцеловала кошку в лоб и положила на этот ковёр. Лепестки погладил тыльную сторону ладоней, когда она их поднимала.

– Нужно было взять что то, во что её завернуть.