|
Я подумала, что он погиб — ведь он упал с порядочной высоты. И вот в этом я не ошиблась. Берри кивнул. — Однако не все дары от Всемогущего, Донна. Я не могу поверить, что Саул Флетчер способен на подобное. — Но он же повесил Эйбла Джеррета и какого‑то бедного странника! — Так тот же якшался с разбойниками… И это было постановлением Комитета. Я не одобряю отнятие жизни, но хорошо ли, дурно ли, ривердейлский закон был соблюден. Закон, данный Пресвитером Джоном. — Я что‑то не помню, чтобы Пресвитер повесил хоть одного из местных, Эш. Шэнноу придвинул стул к окну, повернул его и сел лицом к святому, положив руки на спинку. — Мистер Эш, могу ли я спросить о причине вашего визита? — сказал он. — Моя фамилия Берри, сэр, а имя — Эшли. Эшли Берри. Я давний друг Пресвитера и его семьи. Много лет назад я крестил Донну, и хотя она не следует вере, я все равно смотрю на нее, как на мою духовную дочь. — Так что, это просто дружеский визит? — спросил Шэнноу. — Уповаю, мои визиты всегда дружеские, и все, кто меня знает, не сомневаются в этом. — Уверен, что так, мистер Берри, — сказал Шэнноу с улыбкой, — но день жаркий, а путь от Ривердейла не близкий. — К чему вы клоните, сэр? — К тому, что вам нужно что‑то сказать фрей Тейбард. Вам, может быть, будет спокойнее, если я оставлю вас вдвоем? Берри потер подбородок и улыбнулся, скрывая смущение. Он посмотрел Шэнноу в глаза, и они поняли друг друга. — Благодарю вас за вашу прямоту, мистер Шэнноу. Да, это было бы поистине любезно с вашей стороны. Шэнноу вышел, но Берри и Донна некоторое время молчали. Святой подлил яблочного сока в свою опустевшую кружку и несколько раз прошелся по комнате, обводя взглядом мебель, которую уже видел несчетное число раз. — Так что же, Эш? — спросила Донна. — Он говорит гладко, Донна, но он разбойник, и притом известный разбойник. — Он следует твоим обычаям, Эш. — Нет‑нет! Это было бы кощунство! Я не убиваю по прихоти. — Он спас моего сына. — Я слышал другое. Твой сын заблудился. Бард и остальные нашли его и везли к тебе, когда прискакал Шэнноу и убил Майлса и Попа. — Вранье! Моего сына избили на северном лугу и увезли. Они были уже на полпути к Ривердейлу. И это произошло в тот же день, когда Флетчер попытался выгнать меня из дома. Неужели ты так слеп, Эш? — Но он же хладнокровный убийца! Говорят, он помешан. — И ты в этом убедился? — Дело не в том. Возможно, сейчас он разумен, но он ввергнул Барда и остальных в ужас. Ты знаешь, что он отстрелил Барду ухо? — Жаль, что не голову! — Донна! — возмутился Берри. — По‑моему, он одержимый, и его злое влияние мешает тебе мыслить здраво. Саул говорил со мной о тебе, и я знаю, ты дорога ему. Он не женат, Донна, и будет хорошим отцом Эрику. — Мыслить здраво, Эш! — Донна засмеялась. — И ты советуешь мне выйти за человека, который, вероятно, убил моего отца и вне всяких сомнений убил моего мужа! Поговорим о чем‑нибудь другом! Как Сара? — Выздоровела, но беспокоится о тебе. Как мы все. Комитет вынес приговор Шэнноу. Они намерены его повесить. — Я соберу тебе что‑нибудь поесть, Эш. А ты тем временем найди Йона и побеседуй с ним. — О чем мне с ним говорить? — Например, о своем Боге, Эш. Он хотя бы способен понять тебя! — Ты смеешься надо мной, Донна, — сказал он печально. |
