|
— При условии, что вы натаскаете воды в колоду вон из того колодца, — ответил Шэнноу. — Куда держите путь? — На северо‑запад, за горы. — В Чумные Земли? — переспросил Шэнноу. — Но их же все избегают! Как‑то я встретил человека который вернулся оттуда. У него выпали все волосы а тело покрылось кровоточащими незаживающими язвами. — Мы не верим, что виновата земля. А болезни проходят. — Тот человек говорил, что там по ночам камни начинают светиться, и там нет ни зверей, ни птиц, ни других живых тварей. — Друг мой, я слышал сказки о гигантских ящерицах, летающих колоннах и замках в облаках. Но пока еще не видел ничего подобного. Земля — это земля, а я сыт разбойниками по горло. Даниил Кейд снова начал набеги, и меня манят дальние горы, куда даже разбойники не заглядывают. Я тоже повстречал человека, который побывал там — во всяком случае, говорил, что побывал. Он сказал, что трава там сочная и зеленая, и много оленей, причем более крупных, чем в других местах. Сказал, что видел яблоки величиной с дыню, а в отдалении — город, подобного какому ему видеть не доводилось. Ну а я человек, которому на месте не сидится. И я хочу увидеть этот город. У Шэнноу внезапно пересохло во рту. — Мне бы тоже хотелось увидеть этот город, ‑сказал он. — Так запрягай фургон и отправляйся с нами, друг! Думается, эти пистолеты ты не для украшения носишь? — У меня нет фургона, сэр, а моих обменных монет не хватит, чтобы его купить. И на Мне лежат обязательства, которые я должен выполнить. Тот кивнул и ухмыльнулся. — Вот поэтому я и зову тебя с нами. Я бы не взял бродягу из Диких Земель и не собираюсь допустить разбойников в Авалон. Ты по виду человек смелый. У тебя есть семья? — Да. — Так продай свою ферму и поезжай с нами. Земли там на всех хватит. Шэнноу оставил его поить волов и вошел в дом. Донна стояла у открытой двери. — Ты слышала? — спросил Шэнноу. — Да. Чумные Земли. — Что ты думаешь? — Я не хочу, чтобы ты уезжал. Но если решишь уехать, мы поедем с тобой, если ты позволишь. Он обнял ее, притянул к себе, не в силах сказать ни слова от ошеломляющей радости. У него за спиной высокий мужчина вежливо кашлянул, и Шэнноу обернулся. — Меня зовут Корнелий Гриффин, и у меня есть к вам предложение. — Входите, мистер Гриффин, ‑^сказала Донна. — Я Донна Тейбард, а это мой муж Йон. — Рад знакомству, фрей Тейбард. — Вы говорили о предложении, — напомнил Шэнноу. — Ну да. С нами едет семья, которая побаивается опасного пути, и, думается, они согласятся обменять свой фургон со всем имуществом на вашу ферму. Ну и, конечно, добавят обменной монеты, если вас такая сделка устроит. Йон Шэнноу ехал на серо‑стальном мерине по главной улице селения Ривердейл. Полы его длинной кожаной куртки хлопали по бокам лошади, широкополая шляпа затеняла глаза. Дома по сторонам в большинстве были бревенчатыми — ранней постройки, лет тридцати, а может, сорока назад. По склонам холма над угольным раскопом высились новые дома из камня и полированного дерева. Шэнноу проехал мимо лесопильни и через горбатый мост, не обращая внимания на удивленные взгляды тружеников и зевак, которые пялились на него из теней. У обочины в пыли играли дети, и мерин шарахнулся от внезапно залаявшей собаки. Шэнноу, сидя в седле все так же прямо, продолжал путь, пока не натянул удила у дверей харчевни. Он спешился, закинул поводья на коновязь и вошел в залу. У длинной стойки сидели и стояли завсегдатаи — человек двадцать. |
