|
– Эдди! – он по-прежнему шептал, хотя и знал, что люди в книжном магазине не могут его услышать… Но на каком-то уровне, возможно, могли. Он вспомнил женщину на Пятьдесят четвертой ули-це, которая поддернула юбку, чтобы переступить через Ыша. Вот и теперь взгляд Келвина Тауэра сместился в его направлении, прежде чем вернуться к Джейку-77. – Лучше бы не привлекать ненужного внимания, – прошептал Эдди ему на ухо. – Я знаю, – ответил Джейк, – но посмотри на книгу «Чарли Чу-Чу», Эдди! Эдди посмотрел, поначалу ничего не увидел, за исключением самого Чарли, с включенным прожектором и не слишком уж доверительной, скорее, хитрой улыбкой. А потом брови Эдди взле-тели вверх. – Я думал, что «Чарли Чу-Чу» написала Берил Эванз. Джек кивнул. «Я тоже». – Тогда кто… – Эдди вновь бросил взгляд на обложку. – Кто такая Клаудия-и-Инесс Бахман? – Понятия не имею, – ответил Джейк. – Никогда о ней не слышал. 7 Один из старичков, сидевших у стойки, направился к ним. Эдди и Джейк попятились. По спине Эдди пробежал холодок, Джейк побледнел, как полотно, а Ыш начал тихонько подвывать. Что-то тут было не так, все точно. В каком-то смысле они потеряли свои тени. Эдди только не мог понять, как это произошло. Подросток-77 тем временем уже достал кошелек и расплачивался за обе книги. Разговор с Кел-вином какое-то время продолжался, иной раз прерываемый добродушным смехом, а потом нью-йоркский Джек направился к двери. Эдди уже двинулся следом, но Джейк из Срединного мира схватил его за руку: «Нет, еще не пора… я должен вернуться». – Мне это до лампочки, – фыркнул Эдди. – Давай подождем на тротуаре. Джейк задумался, потом кивнул. Но у двери им пришлось остановиться и отойти в сторону: другой Джейк возвращался. С раскрытой книгой загадок. Келвин Тауэр навис над шахматной доской, стоящей на стойке. Поднял голову, увидел вернувшегося Джейка, улыбнулся. – Передумал насчет чашечки кофе, о Гиборин-Скиталец? – Нет, просто хотел спросить… – Дальше пойдет речь о загадке Самсона, – прошептал Джейк из Срединного мира. – Не думаю, что это важно. Хотя этот Дипно споет очень неплохую песню. Хочешь послушать. – Обойдусь, – ответил Эдди. – Пошли. Они покинули магазин, и хотя ситуация на Второй авеню не улучшилась, по-прежнему беско-нечная тьма ощущалась за фасадами зданий, за самим небом, на улице было куда как лучше, чем в «Манхэттенском ресторане для ума». По крайней мере, они дышали свежим воздухом. – Вот что я тебе скажу, – Джейк повернулся к Эдди. – Пойдем-ка на угол Второй авеню и Сорок шестой улицы, – он прислушался: Эрон Дипно уже пел. – Я нас догоню. Эдди обдумал его предложение, покачал головой. Джейк погрустнел. – Ты не хочешь увидеть розу? – Будь уверен, хочу, – ответил Эдди. – Безумно хочу. – Тогда… – Но я чувствую, что рано нам уходить. Не знаю, почему, но рано. Джейк, двойник из семьдесят седьмого года, оставил дверь открытой, когда вошел в магазин и Эдди шагнул к дверному проему. Эрон Дипно загадывал Джейку загадку, которую потом они зага-дали Блейну Моно: «Кто может бегать, но никогда не ходит, имеет рот, но никогда не говорит». Джейк из Срединного мира тем временем вновь смотрел на черную доску, выставленную в витрине, с зажаренным на сковороде Уильямом Фолкнером, Раймондом Чандлером вкрутую. Он хмурился, на лице читались сомнения и тревога. – И меню другое, знаешь ли. – В какой части? – Не помню. – Это важно? Джейк повернулся к нему. В глазах под сдвинутыми бровями читалась боль. |
