|
Взгляд его сместился на Андолини. Почему, тайны для Джейка не составило. Лицом Джек Андолини напоминал вырубленного топором психа из како-го-нибудь фильма ужасов. – Приходите 15 июля, тогда у нас, возможно, появится тема для обсуж-дения. Возможно. Впрочем, поговорить мы сможем после Четвертого июля. Как мне кажется. Если будет на то у вас желание, – он улыбнулся, показывая, что он пытается учесть не только свои инте-ресы. – Но сейчас? Я просто не вижу в этом смысла. Еще и июнь-то на начался. И, к вашему сведе-нию, моя фамилия… – Он не понимает, – вздохнул Балазар. Посмотрел на Андолини, на второго своего телохра-нителя? с большим носом, поднял руки на уровень плеч, уронил вниз. «Что же не так с нашим ми-ром?» – вопрошал этот жест. – Джек? Джордж? Этот мужчина взял у меня чек на приличную сумму, единицу с пятью последующими нулями, а теперь говорит, что не видит смысла в разговоре со мной. – Невероятно, – откликнулся Бионди. Андолини промолчал. Просто смотрел на Келвина Тауэра, мутно-карие глаза выглядывали из-под мощных надбровных дуг и плоского лба, словно ма-ленькие зверьки – из пещеры. С таким лицом, отметил Джейк, нет нужды в словах. Человек и так все поймет. – Я хочу поговорить с вами, – все тот же ровный, спокойный голос, но теперь взгляд Балазара буквально впился в лицо Тауэра. – Почему? Потому что мои работодатели хотят, чтобы я с вами поговорил. И для меня это веская причина. И знаете, что я вам скажу? Думаю, получив от меня сто «штук», вы можете уделить мне пять минут для непринужденной беседы. Не правда ли? – Тех ста тысяч уже нет, – сухо ответил Тауэр. – И я уверен, что вы и те, кто вас нанял, должны это знать. – Меня это не волнует, – пожал плечами Балазар. – Какое мне до этого дело? Деньги-то ваши. Меня волнует другое, собираетесь вы выполнять наши договоренности или нет. Если нет, боюсь, нам придется поговорить прямо здесь, перед всем миром. Весь мир состоял из Аарона Дипно, одного ушастика-путаника и пары нью-йоркцев из другого мира, которых никто не мог видеть. Старики, сидевшие за стойкой, трусливо бежали. Тауэр предпринял еще одну попытку. – Я не могу оставить магазин. Близится перерыв на ленч, и в это время к нам частенько захо-дят… – Магазин не приносит и пятидесяти баксов в день, – ответил ему Андолини, – и мы все это знаем, мистер Торен. Но, если вы боитесь упустить щедрого клиента, пусть он посидит несколько минут за кассовым аппаратом. На какое-то ужасное мгновение Джейк подумал, что тот, кого Эдди назвал Дважды-Уродом, говорит про него, Джона «Джейка» Чеймберза. Потом до него дошло: Андолини указывал на Дипно. Тауэр сдался. Или Торен. – Эрон? – спросил он. – Ты не против? – Нет, если ты согласен, – на лице Дипно читалась тревога. – Ты действительно хочешь по-говорить с этими парнями? Бионди одарил его взглядом, под которым Дипно, по мнению Джейка, совсем даже и не стуше-вался. Старик оказался крепким орешком. Джейк почувствовал, что гордится им. – Да, – кивнул Тауэр. – Отчего не поговорить? – Не волнуйся, из-за твоего согласия его задница не лишится девственности, – загоготал Биоди. – Выбирай выражения, ты в храме словесности, – одернул его Балазар, но Джейк заметил, как он чуть улыбнулся. – Пошли, Торен. Перекинемся парой слов, ничего больше. – Это не моя фамилия! Я официально изменил ее на… – Как скажете, – добродушно согласился Балазар. Практически похлопал Тауэра по руке. Джейк все еще пытался свыкнуться с тем, что все это… вся эта мелодрама… имела место быть после того, как он вышел из магазина с новыми книгами (новыми для него) и продолжил свой путь. |
