Оборотница ловко плюхнула ему половину содержимого скороводки, остальное, урча, принялась поглощать сама. Пальцами, не пользуясь никакими приборами. Жадно, как зверь, будто жар не обжигал рук.

Закончив, Ирис облизнулась и нагло сообщила, что не наелась. Рош милостиво разрешил испечь ещё пару картофелин — всё равно погоды не сделают.

— Дорого же мне встанет твой прокорм! — усмехнулся он.

— Я снадобья готовить умею. Нюх — лучший советчик в этом деле. Буду на рынке продавать. Подавальщицей-то тяжеловато уже.

— Ты не выйдешь за пределы этого дома.

— Выйду. И ты не удержишь. Успокойся, колдун, никого и пальцем не трону, тень на твой дом не наведу. Кстати, как зовут-то? Скажи, я порчу по имени наводить не умею.

Он назвал, сознавая, что это ничем ему не грозит. Подумал, достал из ледника банку с мазью и, вернувшись на кухню, кинул оборотнице. Та без труда поймала её на лету и заново обработала рану. После поднялась и прошла в комнату.

Рош задержался, раздумывая, как ему вести себя, куда поместить нежданную гостью, но Ирис решила всё сама, клубочком устроившись на полатях. Что ж, хотя бы не заняла его лежанку: наверху летом душно и парко, и колдун спал внизу.

Убедившись, что оборотница спит (или делает вид, что спит), Рош открыл книги, очинил перо и сделал первые записи. Так, за работой и учением, незаметно прошёл день, наступила ночь.

Ирис, вопреки опасениям, не слезла с полатей до утра. Когда он уходил, заворочалась, свесила голову и вновь заснула.

Разбудил её только запах жареной печени. С луком, но всё равно аппетитно, аж слюнки текут.

— Ну, иди сюда! Всё равно знаю, что проснулась, — недовольно крикнул из кухни Рош. — Или тоже боишься, что я туда яду подложил?

— С тебя станется, — в тон ему буркнула Ирис и медленно, осторожно, сползла на пол. Но направилась не на кухню, а в сени.

— Куда собралась? — колдун преградил ей дорогу.

— Надо. А сбегу — тебе же лучше.

Рош промолчал, подумав, что ему как раз лучше не будет, потому как Конклав без труда вычислит, кто оборотня привечал, и по головке не погладит. Отвечает он сейчас за неё.

— Потерпи минутку.

Он толкнул дверь, решив оплести двор защитным контуром — Ирис не выберется.

— Не могу. Слушай, если такой мнительный, рядом постой. Я не стеснительная.

Рош не стал, отпустил без пригляда.

Оборотница не обманула, вернулась. Со зверским (и в прямом, и в переносном смысле) аппетитом умяла большую часть обеда, уничтожив так, между делом, половину каравая и остатки картошки. Сытая, довольная, поглаживая живот, казалось, раздувшийся вдвое, поинтересовалась, сколько должна за прокорм.

— Ничего. Считай, что в гостях. Если так уж неймётся, домашним хозяйством займёшься.

— Сам же вчера говорил, куском попрекал.

— Я? — вскинулся Рош. — Попрекал? Знаешь ли, вчера был не лучший день в моей жизни, да ещё карманы пусты… Если на то пошло, то ты вчера и вовсе мне угрожала. Думаешь, не помню твоего взгляда? Так вот, Ирис, ты живёшь здесь, столько, сколько уговорились… Кстати, когда прибавление в волкодлачьем семействе?

— Как любимый месяц вашего брата настанет, в начале вересеня. Может, и пораньше.

— Я не некромант, — покачал головой колдун, встал и потянулся к полке с разными флаконами. — А месяц для тебя подходящий, вы же твари одинокие. Так вот, Ирис, порядки в этом доме мои. Станешь возражать — пожалуйста, волкодлак с охотниками заждались. А раз их боишься, то точно знаешь, что не сдюжишь.

— А ты бы сдюжил, когда на тебя хитроумные ловушки расставляли? — ощерилась оборотница.