- Пахана? – не понял помощник, но Малыш без слов развернул его и подтолкнул в спину. Дескать, занимайся своим делом, а нам не мешай.

Капитанскую каюту мы нашли по звукам, доносившимся из-за дверей. Пьяные выкрики, грохот мебели, как будто в помещении резвились и скакали на стульях. Я переглянулся с Малышом и еще раз предупредил:

- Врываемся, работаем по секторам. Ты чистишь слева всех, кто встанет у тебя на пути, а я справа. Не пересекаемся.

- Почти ничего не понял, - признался напарник, - кроме того, как мне топором махать.

Он хмыкнул и подкинул в руке небольшой удобный топорик с гладкой ручкой, отполированной до зеркального блеска. Я несколько раз грохнул кулаком по двери.

- Что за урод там долбится? – через минуту тишины раздался рык. – Кого чертова задница принесла?

- Это Харви, - я поднес ко рту ладонь, чтобы речь звучала невнятно. – У нас неприятности! Корабль сорвало с якоря, и мы сейчас налетим на скалу!

- А что ты здесь делаешь? – дверь распахнулась, представив нам худого как щепка мужика с оголенным торсом, по которому фиолетовой росписью шли разнообразные татуировки, которые трудно было рассмотреть из-за скудного освещения в коридоре. – Отвязывай этого обглодыша от мачты, бери Тага, Дорна, Щербатого и живо…

Договорить он не успел. Мой клинок вошел ему в подбородок, пробил гортань и задел мозг. Смерть была мгновенной. Я оттолкнул умершее тело от себя, выдернул нож и шагнул в каюту, сразу же уходя вправо. Малыш подобно ожившей горе ворвался следом и снес половину черепа бандиту, попробовавшему сопротивляться с каким-то ржавым тесаком. Второй мгновенно понял, что его сейчас тоже будут убивать страшным способом, и задрал руки. Мощный кулак обрушился ему на голову и уронил на пол.

Я же остался наедине с жилистым, высоким, с бугристыми мышцами на груди каторжником, хищное как у росомахи лицо которого не испытало даже толики страха. Он схватил лежащий на столе среди объедков нож и метнул в меня, да так резко, что я не успел среагировать.

Клинок со странным звоном отлетел от моей груди, а у бандита мгновенно исчезла злобная ухмылка. А ведь не трус, видно сразу. Только не предполагал, что встретится с человеком, «заговоренным» с помощью амулета. Я с теплотой подумал о Рамасе, сотворившим шедевр магического артефакта.

Мой кинжал влетел в горло этого верзилы. Смысла брать его в «языки» не было. Он ничего не расскажет, потому что живет по своим законам, а вот его «шестерка», оглушенная Малышом, нам пригодится.

- Лихо ты кидаешь железки, - покачал головой Малыш. – Корявый мне рассказывал, да я не поверил.

- Зря не веришь своим братьям, - назидательно сказал я, аккуратно вытаскивая нож из раны каторжника, чтобы не запачкаться кровью. Сейчас польется, как из свиньи. – Надо доверять людям, с которыми ходишь по одной палубе.

Малыш ничего не ответил, только хмыкнул, о чем-то подумав. Рывком поднял обмякшее тело оставшегося в живых каторжника и усадил его за стол. Отвесил пару оплеух. «Язык» открыл глаза и затравленно огляделся по сторонам.

- Говори, дерьмо медузы, кто вы такие? Зачем захватили корабль, куда направлялись? – зарычал Малыш, встряхивая за ворот куртки пленника. – Сколько вас на корабле?

- Ммм-мы из флотилии Гасилы, - пролепетал каторжник, которому на вид было лет тридцать, не больше. Морда не потаскана жизнью, совсем еще свежий. Наверное, на Салангаре появился недавно, не успел впитаться в себя каторжные привычки. Татуировки присутствуют, но в малом количестве, не в пример меньше, чем у валяющихся на полу его товарищей. 

- Дальше, - подбодрил я, поигрывая перед его взором клинком. – Говори, не стесняйся.