В гавани было относительно спокойно, волны удачно гасились скальными выступами, но даже ослабленные, они так били в скулу и борт «Ястреба», что я в секунду замерз до самых костей, окатываемый ледяной водой. Руки с трудом цеплялись за якорный канат, пальцы не слушались, и я всерьез стал задумываться, а как мне драться с захватчиками судна?

Наконец, мое путешествие закончилось, и я с трудом перевалился через борт и замер возле якорного клюза. Осмотревшись по сторонам, отполз в сторону и спрятался в бухтах, аккуратно свернутых в толстые кольца.

Барк то и дело вздрагивал от особенно большой волны, но в целом устойчивость была отменной. Подышал на пальцы, отогревая их, и только потом, убедившись, что они слушаются меня, вытащил нож. Пора на охоту. Где же Малыш? Не утонул часом?

Напарник, несмотря на свои габариты, скользнул с борта вниз и подобрался ко мне. Морда у него была довольной. В свою стихию попал.

- Что дальше? – прошептал он в мое ухо.

- Двигаемся вдоль бортов, - наметил я очередную задачу. – Как только доберемся до шкафута – сходимся. Основная задача: захват верхней палубы, капитанской каюты и блокирование нижней палубы. Потом разберемся, что и как. Главное, взять хотя бы одного знающего ублюдка и выпотрошить из него все, что знает.

- Сделаем, - кивнул Малыш. В правой руке у него тускло блеснул нож.

- Довера я сам развяжу, - напомнил я и ввинтился в чернильную темноту, с трудом находя дорогу в хаосе надстроек. Уцепившись за леера, двинулся вдоль борта, замирая каждую секунду. Дождь не прекращался.

А вот и первая жертва. Скрюченная фигура в штормовом плаще шла навстречу мне с фонарем. Мгновенно пришла идея. Спрятавшись за удачно подвернувшейся надстройкой в виде огромного ящика, я замер. Фонарик осветил худое, заросшее неопрятной щетиной лицо. Это явно не матрос «Ястреба». Выпрямляюсь, перехватываю левой рукой голову под подбородком и вздергиваю его вверх. Нож легко рассекает глотку. Мгновенно подхватываю падающий фонарь.

Дальше дело техники, как говорится. Быстро сдергиваю с убитого плащ и напяливаю на себя. А тело – за борт. Оглядываюсь по сторонам и двигаюсь к мачте, где обвис Довер. Хлопаю по щекам, приводя в чувство. Черт, да он совсем ослаб.

- Слушай внимательно, - шепчу ему в ухо, а сам режу веревки. – Спрячься где-нибудь, не высовывайся. Понял? Не мешайся под ногами!

- Игнат? – оживился Довер. – Ты как здесь оказался?

- Морской дьявол принес! Потом расскажу! А сейчас живо укройся… Да в ящик прыгай!

- Эй, Харви! Ты где потерялся? – услышал я голос еще одного вахтенного. Нет, все-таки дисциплина среди каторжан присутствует. Надеюсь, не слишком железная. Ходит, орет. Ну, да, откуда ему знать, какие посетители на борту появились. Только бы Довер не сглупил и не помешал нам.

Вахтенный проорал еще раз и коротко всхрапнул, как дремлющая лошадь. Ага, это Малыш вступил в игру. Мы встретились возле шкафута и без лишних слов прокрались на капитанский мостик. Отсюда можно было разглядеть, что творится на верхней палубе. Кажется, больше никого нет.

- Дальше что? Навестим капитана?

- Пошли, - согласился я. В самом деле, пора брать «языка». Но сначала нужно Довера подключить. Этот непослушный товарищ не стал прятаться, и крался за нами.

- Довер, поди сюда! – окликнул я помощника шкипера, и как только он смущенно вырос передо мной, отчаянно дрожа от холода в промокшей и прилипшей к телу рубашке, попросил его: - Надо запереть нижнюю палубу. Есть что-нибудь приличное, чтобы эти уроды люк не вынесли?

- Справлюсь, - кивнул Довер. – Костыля кинули в трюм к нашим парням. Полкоманды за борт выкинули выпотрошенными. Я же глотки им порву….

- Заткнись, Довер, - приказал я. – Все потом. Сейчас главное: не допустить, чтобы каторжане выбрались наружу.