Примерно часом позже процессия остановилась. Я спешился, привязал Джеда и крадучись подобрался ближе к толпе, чтобы получше разглядеть, чем они занимаются. Я поклялся себе, что вступлю в бой с целым городом, если хоть один волос упадет с головы Нищей Красавицы. Однако, вытаскивая меч из ножен, в глубине души я все же надеялся, что мне не придется в одиночку сражаться с огромной толпой.

Трубили трубы, звенели рожки, грохотали барабаны и цимбалы, и под эту оглушительную музыку четверо дюжих носильщиков опустили свою ношу на землю. Один из них подошел к Нищей Красавице и обрезал веревки, которыми — как я теперь увидел — она была привязана к золотому трону. Грубым рывком ее поставили на ноги.

Когда ее потащили к огромному угловатому камню, в груди у меня закипел гнев. Девушку поставили спиной к валуну и крепко-накрепко привязали к нему. Я сделал несколько шагов вперед. От напряжения у меня побелели костяшки пальцев на руке, в которой я сжимал меч.

Следовало хорошенько подумать. Можно было напасть внезапно: убрать сразу двух стражников одним ударом меча, сбить с ног третьего следующим ударом и снять четвертого, бросив в него кинжал. В этом случае весь город набросится на меня и разорвет в клочки за то, что я испортил им праздник. Но все же если мне удастся освободить Нищую Красавицу и выиграть время, чтобы она могла убежать, пока я буду сражаться с врагами, значит, овчинка стоит выделки.

Все мускулы моего тела напряглись, я уже был готов выскочить из укрытия. Но тут произошло нечто странное.

Музыка внезапно оборвалась, голоса стихли, и вся процессия повернула обратно. А обессиленная Нищая Красавица осталась стоять посреди унылой равнины. Глухие рыдания сотрясали ее тело, в то время как горожане нестройными рядами тянулись по равнине, возвращаясь тем же путем, каким пришли.

Казалось, участники шествия чувствовали себя неловко. Многие плелись, пристыженно опустив голову и глядя себе под ноги. И все же ни один не вернулся назад. Они просто бросили девушку посреди голой равнины и ушли.

Подождав, пока место ужасного сборища полностью опустеет, я приблизился к Нищей Красавице. Она подняла на меня широко раскрытые от изумления глаза. Нижняя половина ее лица была прикрыта серебристой вуалью, и, сорвав ткань, я увидел, что рот у прекрасной девушки был завязан какой-то мерзкой тряпкой.

И это еще не все! Вблизи ее роскошный наряд оказался дешевым тряпьем, а сверкающие драгоценности — всего лишь грошовыми побрякушками из олова и стекла.

Что же тут произошло? Правду мне могла рассказать лишь сама Нищая Красавица. И я уже протянул руку, чтобы сорвать гнусный кляп, как чей-то грубый голос раздался за моей спиной.

— Эй, ты! — заревел кто-то. — Не так быстро!

6

Я резко обернулся и увидел, что у меня за спиной стоят два рыцаря в дырявых латах. Это были Котелок и Редкозубый, мои старые знакомые с рыночной площади. На них были все те же проржавевшие кольчуги и грошовое оружие, а в глазах читалась все та же зависть.

Должно быть, они шли за мной по пятам по усыпанной валунами равнине, не отставая ни на шаг. Я мысленно выругал себя за неосторожность. Надо же было настолько увлечься слежкой за горожанами и не заметить, что и за мной следят. Пришло время расплачиваться за свое легкомыслие.

— Так-так, — произнес Редкозубый с ухмылкой. — Кого это мы здесь видим? Самого Вольного Рыцаря в сверкающих доспехах! — Голос его звучал издевательски.

— Ха-ха-ха! — злобно осклабился его приятель Котелок. — Спасаем, значит, прекрасную даму, выручаем ее из беды? Какой благородный поступок! Я потрясен, сэр рыцарь!

Я ничего не ответил ему. Я могу биться об заклад, поставив на кон свое собственное копье, что оба эти негодяя за всю жизнь не совершили ни одного поступка, достойного звания рыцаря.