– Отчасти, – уклонился я. – Сам решишь.

– Серый, давай, я лучше возьму тебе билет. На самый дальний рейс. Поверь, все будут рады.

– Бакс особенно.

– Он здесь? – Володя привстал – вроде как стойку сделал. Недаром нас когда-то легавыми обзывали.

– Похоже, что так. На месте решил разобраться. И он мне очень нужен, личные счеты. Но обещаю тебе, стрелять не буду. Сам, во всяком случае, – по существу, поправился немножко честный.

– Ладно, что тебе нужно? По порядку.

– Как мои дела?

– Почти так же. Ты в розыске. Обвинение в убийстве Мещерского с тебя сняли, Боксера тоже: эксперты подтвердили, что смерть наступила от укуса ядовитой змеи, не запомнил, какой. Подлинность посмертной записки Мещерского подтвердилась. Правда, по поводу гибели Боксера кое-какие сомнения в твой адрес остались…

– Ну, да, – я кивнул, – я ему змею за шиворот положил. И ущипнул ее за хвост, чтобы злее была.

– …На разборе дела я пытался опровергнуть версию об убийстве Боровской, в основном из-за отсутствия мотивов. Не удалось, они уцепились за твое «признание» – корысть и низменные побуждения. Якобы ты за время пребывания на вилле соблазнился деньгами Мещерского и красотой его супруги…

– Сволочи! – не выдержал я. – Но я тебе благодарен. Особенно за то, что ты назвал Виту его супругой.

– Что ж я, совсем темный душой? – обиделся Володя.

– Что еще?

– С Анчаром твоим воевал. Он с повинной пытался идти, все на себя брать. Изолятор штурмовать собирался. Два дня разведку вел, пока я его не перехватил. Это ведь он тебя в горах пытался отбить?

– Если не ты, то он. Больше некому. Женька твоя примчалась, быстрее своей телеграммы, такой нам разнос устроила… Славная девушка, надежная, – логически завершил Володя.

– Деньги Мещерского конфисковали? Приобщили, так сказать, к материалам дела?

– Вот этого не знаю. – Володя переставил солонку, не под ней ли эти деньги? – Когда тебя мотали, я смотрел дело. Была бумага по автомашинам и другому имуществу, это видел. По деньгам – ничего не попадалось. Обратил бы внимание. – Помолчал. – И большие деньги?

– Очень. Все, что он за свою жизнь… скажем так, заработал. Не сомневаюсь, что он оставил соответствующее распоряжение. В духе порядочного человека. Пересмотревшего свою жизнь на пороге… вечности.

– Ты хочешь их вернуть?

– Правильно понял. Где этот, мой следователь, живет? В конторе-то я до него не доберусь.

– У него свой дом за городом. Большая семья.

– У меня тоже. Одних жен и наложниц без числа. А дома нет. Но я на эти деньги не рассчитываю. Адрес, Володя!

– Точного адреса не знаю, не гостил у него. Где-то в поселке Космонавтов.

– Ну не зря же тебя в паспортный стол посадили. Узнай завтра. Дело ведь не только в деньгах.

– Ты через него на Бакса хочешь выйти? – понял Володя. – Думаешь, он по его наводке против тебя работал?

– И это тоже. Да ведь и не прощать же ему, как он над Серым издевался. Долг, опять же, служебный нарушил. Взятку получил. Деньги государственные, по сути, присвоил. Стало быть, чем меньше – тем чище. Мне таких не жалко. Но и здесь тебе слово даю – пальцем его не трону. – Помолчал, сравнительно честный, признался. – Но морду, конечно, набью. Круто. Но это уже наши с ним дела, сугубо личные. Претензий у него не будет.