– Да, да. Я знаю, что вы собираетесь сказать. Или, например, что скажет Джейк: «Я и ломаного гроша не дам за дюжину этих раскрашенных индейцев».

Морган рассмеялась, потому что Гордон почти в точности воспроизвел интонацию Джейка и его способ изъясняться.

– Так смотрите.

Гордон быстро подошел к лошади и вынул из седельного мешка кусок мыла. В несколько минут он вымыл голову в речушке и затем вернулся за одеждой. Затем скрылся за деревьями и вскоре вышел оттуда в светло-синей рубашке и темно-синих брюках для верховой езды. От облика индейца не осталось и следа.

Он улыбнулся в ответ на изумленный взгляд Морган:

– Небесные Глаза, храбрый воин из племени команчей, превратился в Гордона Мэтьюза, обычного, но довольно привлекательного белого человека.

– Небесные глаза?

Гордон свирепо взглянул на нее:

– Да, глаза синие, как сапфиры. Они покоряют женщин в четырех штатах, а вы их даже не заметили.

Морган рассмеялась от души, и это был первый громкий и веселый смех за долгое время.

– Вот это лучше. Так вы больше похожи на маленькую девочку, которую я катал на своем пони.

– Op, Op, – это Адам дергал Гордона за брюки, просясь на руки.

Они втроем медленно поехали к дому. Адам сидел впереди Гордона.

Морган была слишком занята своими мыслями, чтобы болтать, так что разговор был исключительно мужской.

Джейк ждал их у дома с ружьем. Морган почувствовала сразу, как не нравится ему присутствие рядом с Адамом другого мужчины.

– Это Гордон Мэтьюз. Мы с ним вместе владеем ранчо «Три короны». Это…

– «Три короны»! Рад познакомиться, мистер Мэтьюз. Я услышал о вашем ранчо в первый же день, как только приехал в Нью-Мехико. Вы, значит, компаньон Морган?

И Джейк тепло пожал ему руку. Когда они пошли с Джейком к дому, Гордон обернулся и поймал взгляд Морган. Он приставил два пальца к голове, помахал ими, словно перьями, и подмигнул, прежде чем опять заговорил с Джейком.

Морган рассмеялась. У нее давно не было такого хорошего настроения. И она поспешила за Адамом, который пытался нагнать мужчин.

Ужин в тот день был очень веселым. Адам потребовал, чтобы его посадили рядом с Гордоном. Он уже научился говорить «Гор».

Морган опять задумалась, прислушиваясь к разговору мужчин.

– Сколько же у вас голов скота на таком большом ранчо? – спрашивал Джейк. – А как насчет индейцев? Не беспокоят вас?

Морган чувствовала, что Гордону почти смешно отвечать на такие вопросы.

После ужина Морган и Гордон вышли из дому, а за ними потопал Адам.

– Да, есть разница между местоположением Санта-Фе и Албукерка.

Адам пошел медленнее, и Гордон взял его на руки, а малыш прижался к его плечу.

– Поедем со мной, Морган, вы будете жить у себя на ранчо!

Она остановилась, смотря вдаль.

– Я чувствую, что здесь у вас что-то не так. Никто не упоминает о Сете, но ведь он жив, не так ли?

– Да, жив, – прошептала Морган.

– Что с вами было прежде, меня не касается. Мне этого не нужно знать, но я твердо знаю, чего хотел ваш отец: он желал, чтобы вы вернулись на ранчо. И знаю про себя, я очень бы хотел вашего возвращения. Я холостяк. Родные отца живут на востоке. Родственники матери – индейцы-команчи, и хотя я в них иногда играю, я мало с ними знаком. А здесь у вас слишком много воспоминаний, Морган. Поедем со мной. Я создам домашний очаг для вас и Адама.

И он погладил по головке спящего ребенка.

– Гордон, я ведь вас совершенно не знаю. Но все ваши воспоминания – это правда. Дайте мне подумать. Я скоро вам дам ответ.