– Почему бы вам немного не прогуляться? Садитесь на лошадь и езжайте к ручью.

– Не могу я, Розелль, еще слишком многое надо сделать и за Адамом нужно присматривать.

– С Адамом у меня никаких трудностей не бывает. Ведь у меня было пятеро собственных малышей, и уж конечно я справлюсь с одним маленьким мальчиком. А вы поезжайте. Вы неважно выглядите.

– Да, прогулка меня освежит. Пойду переоденусь.

Розелль засмеялась и положила руки на плечи Морган, выпроваживая ее из кухни.

– Да не нужно вам никакого затейливого костюма, чтобы сесть на лошадь. Седлайте и поезжайте. У нас здесь Нью-Мехико, а не Кентукки. У женщин не всегда даже по два платья есть, не то что костюм для верховой езды.

Морган благодарно улыбнулась:

– Ты права. Спасибо.

Когда она вошла в конюшню, Доначьяно спал. Тихо, стараясь не разбудить его, она вывела во двор свою кобылу, взяв со стены уздечку. Затем встала на бочонок, чтобы вскочить в седло. Внимательно оглядевшись, не видит ли кто, она заткнула за пояс юбку. Как же хорошо чувствуешь себя на свободе, когда не мешает длинный подол. Неожиданно для самой себя она вытащила одну за другой все шпильки из прически, и волосы рассыпались по спине и плечам.

Она направила лошадь к ручью. Она не была здесь четыре дня, с тех пор как Сет привез ей Адама. Она соскользнула с лошади и быстро сняла туфли и чулки, обрызгала ледяной водой ноги и бедра, лицо и руки и расстегнула кофту, обнажив верхнюю часть груди. Ей вдруг очень захотелось раздеться догола и лечь в воду. Вместо этого она опять взобралась на берег и села, прислонясь к дереву и заложив сцепленные руки за голову.

Правильно сделала Розелль, что выгнала ее из дому на ее любимое местечко. И она улыбнулась солнечным лучам, проникавшим сквозь листву тополей.

– Надо привязать лошадь.

Морган вскочила с места. В нескольких шагах от нее стоял Сет и привязывал ее кобылу к дереву.

– Если бы ее что-нибудь испугало и она убежала, тебе пришлось бы идти пешком.

– Что ты здесь делаешь?

– Мне здесь понравилось, и теперь я прихожу сюда при первой возможности. – Он посмотрел на ее расстегнутую кофточку. – Пейзаж здесь просто прекрасный.

Кровь бросилась ей в лицо.

– Что тебе надо? Что ты от меня хочешь? – Она едва сдерживала долго копившийся гнев. Сет спокойно ответил:

– Мне не надо от тебя ничего, кроме того, что ты сама захотела бы мне дать.

– Дать? Я тебе отдала все, что имела.

Глаза Сета стали печальными.

– Извини. Я уйду. Я вовсе не хотел тебя потревожить.

Несколько больших шагов – и он ушел.

Морган тяжело опустилась на землю, почувствовав себя побежденной. Почему он не разбушевался, почему не схватил ее в объятия? Все лучше, чем эта его неизменная вежливость, его смиренная манера обращения. Она сердито вытерла слезы. Что же с ней происходит? Она хотела не обращать на него внимания, но ведь это ее игнорируют. Она села на лошадь и бесцельно кружила по окрестностям целый час, прежде чем вернулась домой.

Подъезжая к дому, она услышала доносившийся из кабинета сердитый голос Гордона. Морган еще никогда не видела его раздраженным.

– Проклятье! Почему, черт возьми, вы не предупредили меня, когда подписывали договор?

– Это он с Сетом, – прошептала она. Затем расслабилась, стараясь успокоиться. «Хорошо, – подумала она. – Он уходит. И я этому рада. Теперь мы с Адамом снова заживем, как прежде, и никто не нарушит наш покой». Она пошла уже наверх, когда дверь кабинета отворилась.

Из него стремительно вышел Бойд, засовывая в карман рубашки пачку банкнот.