– Это я понимаю. Но за последнее время случилось много вещей, не имеющих исторического прецедента.

– Да, да. Но в том, что принц наследует королевский трон своего отца, нет ничего противоестественного. А вот в том, чтобы женщина заняла трон короналя…

– Разделила трон короналя, – поправила Тизмет.

– Называй это как хочешь. Но такого никогда еще не было.

– Я прошу, чтобы ты подумал об этом. Ты это сделаешь?

Корсибар был донельзя поражен.

– Ты же понимаешь, что мне потребуется рассмотреть конституционные проблемы, которые может повлечь за собой такой шаг, – дипломатично ответил он. – И посоветоваться с более опытными, чем мы с тобой, людьми, узнать их мнение о том, как мир в целом отреагирует на такое новшество. Сейчас уже можно утверждать, что народ спокойно принял мое нетрадиционное вступление на трон. Но если я попрошу его сразу же сделать еще один шаг и принять вместе с собой еще и тебя…

– Да, очень смелый шаг, – сказала она, и Корсибар не мог понять, было ли это сказано серьезно или в ее голосе звучала ирония.

– Дай мне немного времени, это все, о чем я прощу. Чтобы обдумать твою просьбу. Чтобы получить мудрый совет.

Тизмет смерила брата долгим холодным скептическим взглядом.

Он знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она настроилась на то, чтобы устроить ему изрядный скандал, а то и что‑нибудь похуже для подкрепления своего требования, и не отступится, пока не добьется своего. Он также подозревал, что она знала его достаточно хорошо, чтобы расценить его просьбу о времени на размышление как замаскированную форму отказа. Но в данный момент, Корсибар был уверен, они оба находились в ничейной позиции.

– И сколько времени тебе потребуется на размышления и консультации?

Он пожал плечами.

– Не могу сейчас сказать. Это так неожиданно, Тизмет, тем более сейчас, когда у меня не до конца разрешена ситуация с Престимионом. Здесь также находятся, позволю тебе напомнить, наши мать и отец, а я никак не привыкну как следует к моей короне и ко всем требованиям, которые она предъявляет. Но не сомневайся: я понимаю твое желание и обдумаю его со всей серьезностью.

В дверь снова постучали; на сей раз быстро и нетерпеливо.

– Подождите! – взревел Корсибар, впиваясь взглядом в дверь, словно желал прожечь ее насквозь. – У меня леди Тизмет!

Он снова взглянул на сестру. Он все еще никак не мог до конца поверить, что она выдвинула ему такое требование. Теперь ему показалось, что ее прекрасное лицо является лишь маской, за которой скрывается демоническая сила.

– Мы скоро вернемся к этому разговору, – успокаивающим тоном пообещал он ей, вытаскивая из каких‑то глубочайших тайников души теплую улыбку. И, увидев, что она нахмурилась, добавил: – Скоро, очень скоро, Тизмет. Я обещаю тебе.

– Да, – сказала он. – Я об этом не забуду.

Она вперила в него еще один пронизывающий взгляд, быстро повернулась, пронеслась по огромному кабинету и вышла, чуть не столкнувшись с входившим в дверь Фаркванором. Маленький человечек тащил в обеих руках высокую, до самого подбородка, стопку бумаг и, с трудом освободив одну руку, сделал над бумагами знак Горящей Звезды.

– Мой лорд… – начал было он.

– Положите их куда‑нибудь, – приказал Корсибар. Он закрыл глаза и сделал три глубоких вздоха и только потом заговорил: – Волшебник‑вруун Талнап Зелифор… Вы знаете, о ком я говорю, Фаркванор?

– Он из прислуги Гонивола, насколько я помню.

– Уже не Гонивола. Его теперь наняла моя сестра, и он забивает ей голову всякой чепухой, совершенным абсурдом, что не пойдет на пользу ни ей, ни мне.