– Вышлите вперед парламентера, – сказал Престимион, мрачно глядя на огромное войско, расположившееся на холме. – Мы будем вести переговоры.

Парламентер поскакал в гору, и через некоторое время, когда уже начали сгущаться сумерки, с холма спустились двое всадников, чтобы, согласно предложению, встретиться с Престимионом на полпути между двумя армиями. Но Корсибара среди них не было. Главнокомандующими оказались Навигорн Гоикмарский в роскошном боевом одеянии из плотной глянцевой черной кожи и шлеме с алым плюмажем и Кантеверел Байлемунский. У него был куда менее воинственный вид, и одет он был в свободную полосатую тунику оранжевого и желтого цветов, схваченную на поясе красивой золотой цепью. Престимион был удивлен и расстроен, увидев веселого и добродушного Кантеверела здесь, во главе армии Корсибара. Круглое лицо герцога Байлемунского было странно холодным, и на нем не было и следа от обычной улыбки.

– Где Корсибар? – сразу же спросил Престимион.

– Лорд Корсибар пребывает в принадлежащем ему Замке, – с каменным выражением лица ответил Навигорн, глядя на Престимиона сверху вниз с высоты своего недюжинного роста. – Он поручил нам доставить вас туда с собой, чтобы вы могли попытаться оправдать перед ним свои последние действия.

– Умоляю вас, скажите, о каких действиях идет речь?

На этот раз ему ответил Кантеверел. Он говорил, как всегда, спокойно, но даже без намека на ту легкую теплую улыбку, которая всегда была его отличительной чертой.

– Вы сами это знаете, Престимион. Не можете же вы не понимать, что нельзя бегать по предгорьям, объявляя себя короналем и набирая войско, и при этом остаться не замеченным Корсибаром. Чего вы, собственно, хотите?

– Корсибар это отлично знает. Я не признаю его короналем и заявляю себя перед всем миром в качестве законного владельца трона.

– Ради Повелительницы Снов, Престимион, постарайтесь быть разумным человеком! – воскликнул Кантеверел, и на его лице мелькнула тень прежней улыбки. – Ваша позиция просто абсурдна. Никто и никогда не называл вас королем. А вот Корсибар владеет короной, и в этом нет никаких сомнений, Теперь он является короналем, и это признает весь мир.

– Престимион, вы принц Малдемарский, – Навигорн надменным скрипучим голосом перебил Кантеверела, – и ничего больше, и никогда не станете ничем большим. Лорд Корсибар имеет благословение понтифекса Конфалюма, который в Лабиринте утвердил его власть, согласно всем древним законам.

– Конфалюм его отец. Как это соответствует древним законам? Да и в любом случае Конфалюм просто не понимал того, что делает. Корсибар устроил так, чтобы его фокусники запутали сознание Конфалюма в куче заклинаний, превративших его собственного отца в трясущегося старого маразматика.

Кантеверел расхохотался.

– И вы, Престимион, говорите нам о том, что все это было сделано при помощи колдовства? Неужели нам предстоит услышать, что вы взяли себе на службу мага?

– Хватит тянуть время. У меня есть дела в Аркилоне, – холодно сказал Престимион. Он обвел взглядом большую армию, расположившуюся на холме. – Вы намереваетесь помешать мне?

– У вас есть дела в Замке, – ответил Навигорн. Он говорил достаточно твердо, хотя облик его показался Престимиону тревожным, как если бы он был очень недоволен сложившейся ситуацией и сожалел о столкновении, которое, как знали все трое участников переговоров, было неизбежно. – Когда вы были освобождены по просьбе Дантирии Самбайла, это было сделано под его личную ответственность. Он поручился за ваше поведение. Теперь прокуратор, насколько нам известно, уехал в Ни‑мойю, а ваше хорошее поведение, похоже, состоит в том, что вы собираете армию и намереваетесь ввергнуть мир в гражданскую войну.