– Значит, вы советуете поддержать кандидатуру герцога Свора, – подытожил Септах Мелайн. – Я займусь этим.

– Отпадает, – немедленно откликнулся герцог Свор из дальнего угла комнаты, где рассматривал какие‑то эзотерические хартии, написанные на длинных свитках из желтовато‑коричневого пергамента. – Я понятия не имею о том, как составляются подобающие пары, и…

– Мы можем подсказать… – перебил его Гиялорис.

– …И в любом случае, – продолжал Свор, – я не хочу принимать никакого участия в ваших глупых ссорах. Наверняка противники будут что‑нибудь кричать в лицо распорядителю. Так вот, пусть это лицо принадлежит кому‑нибудь другому.

– Что ж, Свор, быть по сему, – улыбнулся Септах Мелайн. – Умоляю вас, – игривым тоном обратился он к Гиялорису, – объясните, что вы подразумеваете, говоря «наш человек»? Что у нас тут есть разные фракции и тех, кто входит в одну из них, можно определенно рассматривать как людей Престимиона, а остальных следует в целом считать недружелюбными по отношению к нему? Разве мы все не объединились, чтобы отпраздновать начало нового царствования?

– Глупейшие рассуждения! – рявкнул Гиялорис. Но Септах Мелайн, казалось, не заметил оскорбления.

– Естественно, вы считаете Свора нашим человеком, я понимаю. Но разве прокуратор наш враг? Или адмирал Гонивол?

– Они могут быть врагами. Любой из них.

– Боюсь, я не в состоянии понять вас.

– Переход от одного царствования к другому никогда не проходит гладко.

Всегда находится кто‑нибудь, кто тайно, а иногда и явно возражает против кандидатуры вновь выбранного короналя. И может продемонстрировать свое несогласие самыми неожиданными способами.

– Вы только послушайте его! – воскликнул Септах Мелайн. – Мыслитель! Ученый историк! Приведите мне хоть один пример такого предательства, друг Гиялорис!

– Что ж… – Гиялорис на некоторое время задумался, закусив нижнюю губу. – Когда Хэвилбоув стал понтифексом, – сказал он наконец, – и объявил, что его короналем будет Трайм, то, насколько мне известно, какой‑то очень недовольный лорд, не питавший ни малейшей любви к Трайму, устроил заговор, чтобы посадить на трон Дизимаула, и чуть не…

– Вообще‑то короналем Хэвилбоува был лорд Канаба, – спокойно перебил его Свор. – Трайм стал короналем на три царствования позже. А Дизимаул жил за тысячу лет до них.

– Значит, я спутал имена или порядок королей, – ответил Гиялорис, но в его тоне уже слышалось недовольство. – Но все равно такой случай был – если не с ними, так с другими. Вы можете это выяснить. И был еще один случай, в котором участвовал не то Спурифон, не то Симинэйв…

– Такого рода мысли вам не к лицу, – сказал Септах Мелайн и усмехнулся, прикрыв лицо рукой с красивым маникюром. – Ручаюсь вам, дорогой друг, что независимо от личных амбиций отклоненных кандидатов новый корональ всегда приступает к своим обязанностям при всеобщем искреннем одобрении. Так было всегда. В конце концов, мы цивилизованные люди.

– Неужели? – послышался новый голос, и в комнату вошел Престимион. – Как приятно слышать это от вас, любезный Септах Мелайн. Могу ли я поинтересоваться, что вы обсуждаете?

– Кого выбрать распорядителем Игр. Мне удалось узнать, что выбирать будут между Гониволом, Свором и вашим дорогим кузеном, прокуратором. Гиялорис доказывал, что доверять никому нельзя, даже в таких делах, как турниры, и хотел, чтобы распорядителем стал Свор.