– Но ведь звезды сами по себе и есть огонь, или я слышал что‑то не то? – спросил Гиялорис, недоуменно взглянув на Септаха Мелайна.

– Ведь бывает, что одни костры горят слабо и тускло, а другие очень ярко. То же самое и со звездами: иногда тусклая звезда по собственной воле мощно вспыхивает и горит в десятки раз ярче, чем прежде, а может быть, и в десять тысяч раз. Именно это, я думаю, произошло с той звездой. Она всегда находилась на этом месте, но светилась слишком слабо, для того чтобы мы могли заметить ее, а теперь взорвалась, обратившись в раскаленный добела пламенный шар, и, вероятно, превратила в пепел все находившиеся поблизости миры. А здесь, у себя, мы воспринимаем это как огонь маяка, внезапно засветившийся в ночи над нашими головами. Надо поговорить со Свором: он разбирается в таких вещах. – И он громко позвал Свора, находившегося под палубой в своей каюте: – Эй, философ! Идите‑ка сюда! Посмотрите на эту тайну небес!

– Это ведьмовская звезда, – мрачно повторил Гиялорис. – Демоническое знамение.

– И что же оно, по вашему мнению, предвещает? – спросил Септах Мелайн. – Скажите мне, о чем эта звезда говорит вам, потому что я ничего в таких вещах не понимаю и не могу разобраться в этом самостоятельно. О, разгадайте мне эту загадку, милый Гиялорис! Какое известие несет нам эта звезда, если она и в самом деле являет собой предзнаменование?

– Вы опять по своему обыкновению дразните меня, Септах Мелайн?

– Нет‑нет, – возразил тот. – У меня и в мыслях не было насмехаться над вами.

– Конечно же было, – раздался голос показавшегося из люка Свора, – Вы играете с бедным Гиялорисом, как будто считаете его простаком, которым он, по правде говоря, не является, хотя я полагаю, что ему сильно недостает вашей хитрости – как, впрочем, и подавляющему большинству людей. Но сыграйте лучше со мной, господин мой Септах Мелайн. Это будет не так легко.

– Ну что ж. В небе появилась новая звезда.

– Да, я ее вижу. Неподалеку от зенита, немного на запад от Ториуса, горит ярким и ровным светом.

– И что, по вашему мнению, означает это явление, Свор? Вы так глубоко верите в колдовство! Поведайте мне, ведь я устроен совсем по‑другому и не в состоянии самостоятельно постичь такие вещи. Гиялорис называет это демоническим знамением. Как вы считаете, что именно пытается сообщить нам таинственный демон? Неужели нас ждут впереди новые, еще более тяжелые потери – нас, уже и так утративших столь много?

– Ах, как раз наоборот, – сказал Свор, лукаво улыбаясь и расчесывая пальцами курчавые завитки своей бороды, – я вовсе не одарен божественным даром провидения, о великолепный Септах Мелайн, но, даже несмотря на это, считаю, что могу достаточно хорошо для любителя понимать небесные письмена. Звезда, которая явилась к нам сегодня вечером, была зажжена, чтобы показать, что дух разгневан тем злодеянием, которое совершил Корсибар. Эта звезда – наше спасение. Она означает гибель Корсибара и возвышение Престимиона.

– И что же вам сказало об этом? – спросил Септах Мелайн.

– Если вам приходится задавать этот вопрос, мой дорогой друг, то вы никогда не сможете понять ответ.

Септах Мелайн лишь усмехнулся и пожал плечами. Зато Гиялорис что‑то чуть слышно промычал, соглашаясь со словами Свора. Он склонил голову, коснувшись лбом досок палубы, воздел руки к звезде и сделал несколько ритуальных жестов, говоривших о приятии знамения и о смирении.

Город Палагат, расположенный на восточном берегу Глэйдж, являлся крупнейшим из населенных пунктов на всем протяжении реки между Лабиринтом и озером Рогуаз. Это был центр сельскохозяйственной провинции, куда фермеры из трех соседних районов доставляли свои товары, чтобы затем отправить их в другие города, лежавшие выше и ниже по течению.