Лео издал короткий выразительный звук и поднял голову, чтобы взглянуть на своего кумира.

— Ну, тогда за крысами, — поправился Гедеон совершенно спокойно.

Мэгги подняла брови. Странно, она тоже мысленно решила, что Лео сказал именно это. Конечно, никто не мог быть уверенным в своей догадке, но она чувствовала, что это верно. Гедеон, казалось, не знал, что совершенно правильно перевел убедительную поправку Лео о крысах.

— С тобой все в порядке? — спросил он коротко.

Вопрос испугал Мэгги.

— Прекрасно. Готовься к завтраку. Тина, наверное, его уже приготовила. Я только положу мешочек с зерном в кладовую, — и она медленно пошла к фургону с припасами, задавая себе вопрос, понял ли Гедеон ее состояние.

Гедеон присоединился к ней. По молчаливому согласию они позавтракали на открытом воздухе несколько ближе к фургону Тины, нежели к фургону Мэгги.

Это и задало тон на весь день. Мэгги все время была занята, стараясь, насколько возможно, отвлечься от своих мыслей. Гедеон же, по большей части, находился поблизости, наблюдая за ней. Постоянно наблюдая за ней. Она ощущала устремленный на нее взгляд и была удивлена, осознав, что у нее нет абсолютно никаких предположений по поводу того, что он сейчас о ней думает или чувствует или даже чего ожидает от нее. Возможно, это происходило из-за того, что собственные эмоции ослепили ее, решила Мэгги. Но как бы там ни было, ее умение чувствовать других людей внезапно исчезло.

Это лишало присутствия духа.

Гедеон в этот день переговорил с большей частью кэрни, но почти ни словом не обмолвился с Мэгги. Как только он подходил к ней достаточно близко, она всегда начинала заниматься новым делом, поглощавшим все ее внимание. Это началось с кошек — львов, тигра, гепарда, с которыми она по очереди занималась в большой клетке на некотором удалении от лагеря.

Кошачьи выводились на привязи из собственных клеток и отводились к клетке для занятий. Им давалось несколько минут, чтобы просто погулять и размять ноги, а затем Мэгги начинала с нескольких самых простых трюков.

Гедеону это не нравилось. Он считал, что этим должен заниматься Фэрли, но рыжеволосый парень в килте репетировал с лошадьми, очевидно, у них было какое-то разделение труда. Разумеется, Мэгги хорошо управлялась с кошками, Гедеон видел это. Они подчинялись ей, не огрызались и не бросали хищных взглядов.

К нему подошел Освальд, как всегда, одетый в тогу. Попугай, обещающий стать оратором, сидел на его плече. Освальд немного помолчал, а затем спросил:

— Беспокоишься за нее? — как всегда, голос его был шершав и груб, но он достаточно сильно понизил его, чтобы не привлекать внимания тигра, лениво рысившего в нескольких футах от них.

Гедеон не сводил глаз с Мэгги и старался говорить как можно тише:

— А как ты думаешь?

— Тьфу, тьфу, тьфу. Разве ты не видишь? Они никогда не рычат на нее. Она их слишком любит.

— Что? — Гедеон бросил взгляд на аристократического экс-профессора и уловил в глазах старого человека блеск холодного ума, о котором ему рассказывала Мэгги.

— Инстинкт, парень, инстинкт. Они реагируют на нее так же, как и она на них. Она чувствует их, и они знают это. Я часто думаю, что Мэгги находится в совершенной безопасности рядом с большинством животных, — Освальд неожиданно фыркнул. — Но ты все равно волнуешься, я вижу. Мне говорили, что любовь делает это с мужчинами, — он поспешил отойти прочь, как будто у него было неотложное и важное дело.

Несколько мгновений Гедеон изумленно смотрел ему вслед, затем снова обратил свое внимание на клетку. Он не мог ни о чем думать и даже свободно дышать, пока Мэгги не подвела огромного тигра к клетке и не заперла его внутри.