Когда они скрылись за углом, Робби сказал:

— Я пойду к окружному прокурору, возьму ордер на арест.

И собрался уходить.

Я вцепился в рукав его мерзкого костюма:

— Погоди.

— Чего погоди?

— Зря мы это все закрутили.

— Нет, не зря.

— Зря.

— Нет!

— Робби, сколько человеко-часов ты затратил на поиски винтовки? Думаю, пока недостаточно. Надо этим вплотную заняться.

Его верхняя губа поползла вверх, он оскалился, как собака. Зубы у него были в цвет бежевому костюму и мокасинам.

— Что, черт побери, с тобой происходит? — завопил он. — Что ты сопли распустил? Допрыгаешься: она от нас сбежит.

— Куда это она сбежит?

— Да куда угодно. Если хочешь знать, когда я рылся у нее в стенном шкафу, я наткнулся на альпинистские ботинки! И рюкзак!

— Ос-с-поди, она же ведь из еврейской семьи. Что она, по-твоему, может такого-эдакого предпринять? Бежать в лесную чащу?

Я уж не стал ему рассказывать, что именно этого-то я и боялся. И от подобного кошмара накануне ночью пять часов не мог заснуть. Бонни и вправду могла скрыться. Я чуть было не удавил себя жгутом потной скрученной простыни, пока ворочался. Она могла сбежать, пробраться на север, украсть лодку и уплыть с Лонг-Айлэнда к чертовой бабушке.

— Или ты думаешь, пидор-адвокат станет прятать ее в своем винном погребке?

— Она может вернуться в Юту.

— И что с того? У нас есть адреса ее братьев и папаши в Аризоне. Ей негде скрыться.

— Если мы сцапаем ее прямо сейчас, до субботы, мы с тобой будем героями. Проклятье, неужели тебе плевать на свою карьеру?!

— Затолкай ее себе в задницу, Робби.

Робби треснул кулаком об стену. Удар получился глухой и невпечатляющий. Зато заорал он так, что эхо разметалось по коридору — думаю, нас услышали все.

— Ты угробишь все дело!

— Ничего подобного. Я буду делать свое дело, отслеживая все возможные версии. И я не собираюсь никому лизать задницу и срезать на поворотах только потому, что мечтаю о повышении по службе. — Я громко чмокнул губами. — Кушать подано, капитан Ши. Вот вам разгадка ужасного убийства, которое приковало внимание всей Америки. Пользуйтесь ради Бога, но учтите, что вам предстоит отвечать за все последствия. А я жажду вознаграждения за отлично выполненную работу…

Робби сжал кулаки и поднялся на цыпочки. В карманах его брюк зазвенели ключи.

— Боже милостивый, Робби, только не бей меня!

— Заткни свой поганый рот, Бреди!

— Не обижай меня, мне уже пятый десяток пошел.

— Слушай, ты, козел, сукин кот, пьянь подзаборная, я все равно пойду в прокуратуру за ордером. Прямо сейчас.

Валяй. Канай отсюда. А пока ты пилишь в прокуратуру, я пойду к Ши и расскажу ему, какая ты ленивая сволочь и как ты сразу хватаешься за пушку и пытаешься впаять ему дело, которое развалится на куски через пять минут после того, как им займутся серьезные юристы.

Все это, я вам скажу, выглядело как в кино. Я не сдвинулся с места. Робби с минуту еще посжимал кулаки, но в конце концов медленно их разжал. Он растопырил пальцы — вот-вот меня задушит. Наконец, я посоветовал:

— Охолони.

— Да пошел ты, алкаш.

— Послушай меня. Не гони волну. Ты нажмешь на Ши, а потом прокуратура штата обнаружит кучу сомнительных моментов. Например, например, Микки Ло Трильо. Или Линдси.

— Ха, Линдси, — усмехнулся он.

— А ты что, не сечешь? Одна паршивая газетенка на днях собирается опубликовать ее фотографию из фильма «Трансвааль», где Линдси несется на коне с винтовкой.