-  С чего ты взяла, будто мне это понравится?

    -  Мне показалось, что тебе плохо. Ты выглядишь таким встревоженным… и усталым…

    В ее голосе не чувствовалось насмешки.

    -  А ты, значит, можешь определить это, просто глядя на меня? Так, шлюха?

    Ее темные глаза все-таки прямо встретились с его голубыми.

    -  Женщина видит многое, скрытое от других, когда смотрит на человека, который нередко приходит к ней вот уже три года…

    Она поднялась - по-прежнему обнаженная - подошла и встала у него за спиной. Узкие длинные кисти легли на его плечи и принялись разминать сведенные внутренним напряжением мышцы сквозь тонкий шелк халата. Это было приятно. Какое-то время Кеннит сидел неподвижно, позволяя ей прикасаться к себе. Потом она заговорила опять.

    -  Я так скучаю по тебе, когда ты уходишь в море надолго. Я волнуюсь за тебя и гадаю, все ли в порядке… Иногда мне становится страшно, я боюсь, что однажды ты не вернешься. И то сказать, что держит тебя в Делипае? На меня тебе наплевать, это я знаю. Ты просто хочешь, чтобы я приходила сюда и делала все так, как тебе нравится… и все. Я полагаю, Беттель меня до сих пор не выгнала единственно потому, что ты всякий раз меня требуешь. Я ведь не из тех… кого большинство мужчин пожелало бы для себя. И уже это делает тебя такой важной частью моей жизни, понимаешь? Без тебя Беттель в два счета выставит меня на улицу… сделает потаскухой подзаборной. А ты приезжаешь снова и снова, и велишь, чтобы прислали именно меня… даже имя запомнил… и лучшую комнату на целую ночь… и платишь настоящим золотом, без обмана… Знаешь, как меня называют другие? Шлюха Кеннита, вот как! - Она горько и коротко рассмеялась. - Было время, когда я устыдилась бы подобного прозвища. А теперь оно мне нравится…

    -  Это ты о чем? - Голос Кеннита рассек ткань ее неторопливого монолога, словно тупой нож. - Что ты несешь? Я что тебе, за разговоры плачу?

    Это был вопрос, и она знала - ей позволено отвечать.

    -  Нет, - сказала она тихо. - Но мне кажется… за те деньги, что ты платишь Беттель, я могла бы снять целый домик… для нас. Маленький, чистенький домик… куда ты всегда мог бы вернуться, когда пожелаешь… и я ждала бы тебя там… И тебе не пришлось бы спрашивать, смыла ли я с себя запах чужого дыхания…

    Он презрительно хмыкнул:

    -  По-твоему, я сплю и вижу нечто подобное?

    -  Я не знаю, - ответила она еще тише прежнего. - Но ты велел, и я рассказала о том, чего хотелось бы мне. Вот и все.

    -  А мне чхать, что ты там хочешь или не хочешь, - сообщил ей пират. И стряхнул со своих плеч ее руки. Потом поднялся с кресла, повернулся и вновь провел ладонями по ее нагой коже, чувствуя, как согрела эту кожу близость огня. Ощущение было удивительно приятным. В сокровенной глубине тела опять шевельнулось желание…

    Но когда он посмотрел ей в лицо, то был потрясен - по щекам Этты катились слезы.

    Какое безобразие!

    -  Марш в постель, - приказал он с отвращением, и она повиновалась, послушная, как обычно. Он остался стоять у огня, вызывая в памяти упругую гладкость теплого тела. Он хотел пожелать ее, но мысль о заплаканных глазах женщины отвращала.

    И для этого он покупал шлюху?

    Он покупал ее как раз для того, чтобы всего этого избежать.