— О, Боже! — прошептал Весли. Пот, скопившийся внутри его круглого шлема, обдал его ржавым потоком страха. Секира полетела в его голову. Весли быстро увернулся.

— Иисус! — воскликнул он, возвращая шлем на прежнее место.

Развернув лошадь, воин снова бросился в наступление. Весли отскочил в сторону. Резкое движение вышибло его из седла, и он оказался на жесткой земле. Испуганная лошадь бросилась прочь.

Воин натянул поводья и развернулся для следующего броска. Весли схватил один из факелов. Убегая, он уклонился от удара секиры и молота и ретировался к озеру. Задыхаясь под своим шлемом, воин преследовал его. Весли зашел в ледяную воду до пояса, дрожь пробрала все его тело. Кровожадное лезвие метнулось к голове Весли.

В последнюю секунду, в тот короткий промежуток времени, когда решается вопрос жизни и смерти, Весли ухитрился ткнуть горящим факелом в морду лошади.

Животное резко остановилось, взметнув рой брызг. Грузный наездник шлепнулся в воду, перелетев через голову лошади. Весли услышал глухой треск ломающейся кости. Шлем ирландца упал в воду. В неясном свете Весли разглядел копну землисто-серых волос. Итак, его противником был вовсе не Рафферти.

Лошадь отходила в сторону, поводья тащились по воде. Весли вспрыгнул в седло. Оставив ирландца барахтаться в воде в его тяжелых доспехах, Весли выехал из озера и направился к месту боя.

Некоторые из круглоголовых отступили в воду, другие делали отчаянные попытки скрыться в лесу. Двое неподвижно лежали на земле. Те, которые остались на поле боя, уже давно разрядили свои пистолеты и мушкеты и побросали их на землю, потому что некогда было перезаряжать их. Ирландцы сражались отчаянно, громко вопя и распевая песни на своем древнем языке. Весли направился в их сторону. Стрела просвистела у его головы. На границе света и темноты он увидел небольшого человека на пони, вставляющего в свой лук другую стрелу. Весли вспомнил дыру в брезенте палатки Хаммерсмита; теперь он был уверен, что нашел преступника.

Немного в стороне лежал другой ирландец. С чувством облегчения и удивления Весли осознал, что враги слабеют. Несмотря на всю браваду, их численность была небольшой. Он направил лошадь в другой очаг сражения. Какое-то видение привлекло его внимание. Он повернулся и увидел на фоне просвета воина, сидящего на черном лоснящемся коне. Похожий на кентавра, он ехал, не держась за поводья, в одной руке у него был меч, в другой — булава.

Весли ощутил в наезднике странную силу. Возможно, это были неясные отблески костров, но ему показалось, что воин окружен особой аурой, притягивая к себе взор и возбуждая смешанное чувство благоговения и ужаса. Один только вид этого воина вызывал новый всплеск воинственных криков врагов. Низко наклонившись к шее лошади, Весли направился к нему. Гибкий, как танцор, вождь Фианны искусно обошел противника на своей прекрасной лошади, и меч Весли со свистом разрубил пустой воздух. Булава с железными шипами обрушилась на его плечо.

Не обращая внимания на то, что рука потеряла чувствительность, Весли направил большого ирландского пони лоб в лоб на гибкого жеребца. Использовав прием, который доказал свою эффективность во время его службы в кавалерии, Весли дождался, пока кони не сошлись нос к носу, затем резко натянул поводья. Лошадь остановилась, а Весли прыгнул вперед и, обхватив руками воина, вырвал его из седла, и покатился вместе с ним на мокрую землю. Маленький воин обладал большей быстротой. Гибко извиваясь под ним, он занес ногу для удара в пах.

Отражая этот удар ногой, Весли схватил молотящие его руки. «Кто же это?» — удивился он. Это был явно не тяжеловесный, широкоплечий Логан Рафферти.

Они кувыркались и катались по земле, тяжело дыша, пытаясь дотянуться до упавшего оружия. Находящийся недалеко от них костер превратился в ревущее, бущующее пламя.