Ответный удар Конана обезоружил воина, и, когда тот попятился назад, уступая место лучше вооруженным товарищам, киммериец дал ему уйти. Конану было не слишком-то приятно убивать врагов, которые, как дети, даже защитить себя не могут. То есть дети иных стран, а не Киммерии.

Конан зарубил двух воинов, так толком и не разглядев их. Третий доказал, что он отнюдь не дитя, проникнув длинным кинжалом под защиту киммерийца. Конан шарахнул его кулаком по ребрам, а когда разбойник согнулся, врезал ему коленом в челюсть. И челюсть, и шея сломались от такого удара, и воин безжизненно рухнул наземь.

К этому времени почва вокруг Конана стала скользкой от крови и заваленной мертвыми или умирающими. К счастью, теперь киммериец мог наступать, потому что с обоих флангов подоспели афгулы, и Конан слышал, как лязгают их клинки, встречаясь с клинками разбойников.

Он не видел, как подбежала Бетина, пока она не промчалась мимо него, устремившись в гущу врагов. Как ее не проткнули свои же по ошибке, осталось тайной, ведомой лишь богам сражений, а Конан сомневался, что те когда-либо захотят поделиться своими знаниями с честными воинами.

Он ничуть не сомневался в том, что Бетине грозит смертельная опасность или будет грозить в тот же миг, как враг поймет, что она — слабая девушка.

Спасли Бетину скорость и сила киммерийца вместе с тугодумностью разбойников и ее собственным умелым клинком. Оказалось, девушка не разделяла чудаковатых представлений о честной схватке. Своего первого воина она завалила, заколов его в спину. Его вопль предупредил товарищей, но жизнь вылетела из тела, когда Бетина выдернула из его спины кинжал и приготовилась встретить новых противников.

Один из них, казалось, лишился мужества, увидев, что ему придется сражаться с женщиной. Конану даже не понадобился меч, чтобы победить его. Быстрый пинок свалил разбойника на землю с раздробленным коленом, а другая нога Конана ударила ему по руке, отправив талвар в темноту.

Следующий противник Бетины оказался очень опасным. Он был вооружен лишь кинжалом, но обладал гибкостью и проворством кошки. Отразив удар экинарийского клинка, он схватил девушку за волосы. Бетина охнула от боли и попыталась ударить противника коленом в пах. Это лишило ее равновесия, и оба противника упали, причем разбойник оказался сверху.

Тем не менее, Бетина дралась молча и не сдавалась. Однако большая сила и вес разбойника угрожали постепенно склонить чашу весов на его сторону. Все ниже опускалось острие кинжала, приближаясь к груди девушки.

Но разбойник лишь одно мгновение упивался предстоящей победой, прежде чем его забрала смерть. Пальцы Конана схватили его за волосы и рывком подняли на ноги, а меч киммерийца, описав дугу, рассек ему хребет, почти перерубив надвое грудную клетку.

Бетина вскочила на ноги вся бледная. Ее одежды были залиты кровью врагов.

— Этот твой, — кивнула она Конану. Глаза у нее были неестественно расширены, а рот приоткрыт, хотя голос казался замечательно ровным для столь недавно оперившегося воина. В этот миг губы девушки показались киммерийцу более полными, чем раньше, и еще более влекущими, хотя он вообще-то и раньше не находил в них изъянов.

— Берегись! — закричала Бетина.

Конан метнулся, как показалось приближающемуся к нему сзади врагу, сразу в трех направлениях. Затем появившийся из ниоткуда меч вонзился в горло нападавшему. Голова его свесилась набок, почти отсеченная от туловища, но он оставался на ногах достаточно долго, чтобы загородить дорогу своему товарищу.

Это дало Бетине время подготовиться. Когда очередная жертва Конана упала, и его товарищ обогнул киммерийца с фланга, Бетина нанесла удар. Она прыгнула вперед из низкой стойки, вонзив нож в горло напавшего.