|
- Так, генерал. - Вы, извините, денег ему не платите? - Так, генерал. - Вы съехать с этой земли не хотите? - Так, генерал. - Зачем же вы все это делаете? Перебоченская положила карты на стол, достала из ридикюля табакерку, понюхала табаку и ничего не ответила, слегка, но зорко, посматривая на гостя. - Позвольте вас вторично, сударыня, спросить, в качестве человека, уполномоченного формальною доверенностью, какие у вас на это виды? - А вам на что? - спросила Перебоченская и оправила ленты чепца. - Как на что? Да я законный истец, я представитель дел моего двоюродного брата. - Палашка! - тихо вскрикнула Перебоченская, повернувшись на диване к стороне внутренних комнат дома. - Палашка! Дверь в соседнюю комнату была притворена. Оттуда никто не являлся. Только было слышно, как в зале в клетке мерно прыгала с жердочки на дно и со дна опять на жердочку какая-то тяжеловатая птица. Да в передней аккуратно и звонко стукали заржавленным маятником часы. - Палашка! - крикнула опять хозяйка, не оборачиваясь к гостю. "Верно, закуску вспомнила подать или прикажет скорее обед готовить! - решил в уме Рубашкин. - Оно же и кстати, я-таки порядком проголодался!" И он с достоинством стал оглядывать комнату. Дверь скрипнула. На пороге ее показалась плотная, широкоплечая, румяная и огромного роста горничная, с чулком в руках. Когда она вошла, пол заскрипел под нею. - Беги, крикни тому генеральскому кучеру, - медленно и с расстановкой сказала барыня, - чтоб подавал их экипаж; они сейчас едут отсюда... Сейчас... слышишь? - Слышу. Горничная скрылась. Рубашкин обомлел. Перебоченская как ни в чем не бывало обернулась к нему и опять тихо и грустно устремила на него жалкие, дрянные глазки. Сначала показалось Рубашкину, что она сумасшедшая, и он только подосадовал на чиновников, не предупредивших его об этом. Он все еще молчал и смотрел на хозяйку. Хозяйка, вертя карты в руках, посматривала на него. На дворе загремел подаваемый экипаж. - Что это значит? - спросил Рубашкин, в смущении поднимая на хозяйку брови. - Вы как думаете? - спросила она, покачивая головой. - Я не понимаю-с. Вы меня прогоняете? Значит, мне ехать? - Точно так... Нечего и сидеть тут с грубостями! - Как с грубостями? Генерал вспыхнул. Перебоченская стала опять перебирать на столе карты. - Во-первых, - сказала она тихо, - я сама знаю ваш чин и понимаю, что вы уполномочены доверенностью; но, во-вторых, не советую вам мешаться в это дело: иначе... вы меня уж извините. |
