|
.. вы меня уж извините... Я спуску никому не дам! - Как не мешаться? - Просто-с... Не я должна Климу Титычу, а он мне. Да притом же я тут в этой безлюдной глуши выстроилась; постройки все мои. И я вам просто-напросто советую не мешаться сюда и не очень важничать. Тут в степях, извините-с, вы не разгуляетесь очень... Я женщина, и женщина слабая, больная; но у меня... против всяких разбойников найдутся защитники... и весьма хорошие... Клянусь вам! "Я разбойник?" - подумал про себя Рубашкин, вставая с портфелью, потому что в это время встала и хозяйка. - Вы такие вещи мне говорите... вы так меня принимаете... что я.... извините также и меня, но по крайней мере хоть выслушайте, наконец... Я вам прочту доверенность, письмо моего брата... - Знать я ничего не хочу-с! Лучше оставьте меня в покое. - Я ехал из такой дали, думал с вами скоро все покончить; у меня ни квартиры теперь нет, ни души знакомых... - А вольно же вам было все это брать на себя! Разговаривать далее - баста-с... Вот вам бог, а вот порог! Иначе я людей крикну, и вас выведут за то, что вы меня, старуху, беспокоите и грубите мне... Рубашкин стоял румяный и озадаченный, с портфелью под мышкою фрака, застегнутого до подбородка, и в волнении натягивал перчатки. Тишина в доме была по-прежнему невозмутимая. Только снова прыгала в зале в клетке птица да в лакейской стучали часы. Солнце в это время ярко проглянуло на дворе и весело осветило гостиную со свеженькими цветами на окнах, с большим образом в углу под потолком, с картинами синопского сражения и американской охоты в пустынях пампасов на диких лошадей и с кучею шитых гарусных подушек на диване. Огромный жирный кот, как мертвый, спал у печки, раскинувшись на особой подушке. В комнате пахло ладаном. - Так это ваш последний ответ мне, ехавшему за пятьсот верст, по просьбе брата? - Последний, генерал. - Вы не заплатите денег? - Нет, генерал. - Не сдадите аренды, которой срок давно кончился? - Нет, генерал. - И не выедете с этой земли? - Нет, генерал. В уме Рубашкина мелькнула невольно его пышная директорская петербургская квартира, толпа ловко наторенных подчиненных, ослепительные вечера первых сановников, которые он запросто посещал на севере, и тут же улыбка одного тамошнего администратора из передовых, сказавшего ему перед отъездом по какому-то случаю: "Не пройдет года, двух-трех лет, мы пересоздадим Россию, ручаюсь вам в этом!.." - В таком случае, Палагея Андреевна, не прогневайтесь, если я прибегну. |
