Чтобы мысленно объять масштаб вклада Шарко, нужно немного вникнуть в клиническое состояние дел тех времен, прежде всего с 1850 по 1874 годы. Клинический диагноз еще находился в самом зачаточном состоянии. Различий между верхними и нижними мотонейронами не знали и подавно, также, как и понимания роли кортикоспинального тракта в их соединении (проводящий путь, который обеспечивает движение). Только-только появились некоторые догадки о том, насколько ценны в диагностике сухожильные рефлексы. На «нижнем конце» моторного пути вообще не представлялось возможности отделять разные болезни, проявляющиеся в основном слабостью конечностей.

В случаях, которые описывались в 1850-х годах, например, Франсуа Араном, скромно говорилось о «прогрессирующей спинальной мышечной атрофии», но в качестве доказательства не проводилось ни вскрытия этих пациентов, ни какого бы то ни было клинического различия между нейрогенной («болеют» нервы) или миопатической («болеют» мышцы) природой недуга. Сейчас есть термин «амиотрофия Арана-Дюшенна», но название только потому двойное, что Гийом Дюшенн после Арана прошелся по всем его пациентам с электродами и хотя бы как-то количественно обозначил потерю функции, после чего заявил на одном из собраний Французской академии наук, что имеет право на приоритет. Академия решила дело компромиссом.

Шарко сравнивал все имеющиеся на тот момент работы со своими наблюдениями за патологией переднего рога спинного мозга при детской спинальной мышечной атрофии, полиомиелите и других нарушениях, где имеет место слабость мышц. Он заметил, что проблема иногда лежит не только «впереди», но и «сбоку» — в боковом роге. Помогла это понять женщина с контрактурами (сильные мышечные спазмы, изменяющие вид конечности), которые считались «истеричными», но на самом деле, как показало вскрытие, стали ранними примерами первичного бокового склероза.

В итоге Шарко объединил все наблюдения и описал «два случая прогрессирующей спинальной мышечной атрофии с поражениями серого вещества и передне-боковых пучков спинного мозга».

«Мы столкнулись с несколькими пациентами со следующими состояниями: паралич со спазмами рук и главным образом ног (без потери ощущения) вместе с прогрессирующей амиотрофией, которая была ограничена, главным образом, верхними конечностями и туловищем… Симптомы прогрессирующей мышечной атрофии развивались последовательно. На заключительных этапах болезни развились симптомы паралича и спастичности, которые, похоже, были связаны с симметричным склерозом», — писал Шарко.

К этому времени в голове исследователя-клинициста уже ясно связалась клиническая амиотрофия с патологией передних рогов или моторных нейронов черепных нервов, которая обнаруживается на вскрытии. И апогеем этому стала работа «Амиотрофический боковой склероз» с настолько подробным описанием клинической картины, что оно существенно не изменилось до сих пор, хотя прошло уже более 140 лет (а ведь он наблюдал лишь 5 собственных пациентов и изучал истории 15 человек, описанных другими докторами).

«В настоящее время прогноз — могила, — заключал Шарко. — Насколько я знаю, нет ни одного случая, когда бы после всех наблюдаемых симптомов шло последующее излечение. Абсолютное ли это препятствие? Только будущее покажет».

Величайшая трагедия в истории бейсбола

Постепенно научные работы накапливались, и картина заболевания обрастала новыми подробностями. Однако, какой-то системы в этом всем не было. Изменил ситуацию и заставил обратить внимание ученых и врачей на проблему талантливейший американский бейсболист Лу Гериг.