— Звали его Тодор. Тодор Владов, именно так принято в Анатрурии. Сперва имя, потом отчество. Отца звали Влад, а потому фамилия у сына получилась Владов. Ну вот как в твоем случае тоже. — Я обернулся к Илоне. — Илона Маркова. А это значит, что отца ее должны были звать Марко.

— Не понял, — перебил меня Тиглат Расмолиан. — Почему вы сказали, что его должны были звать Марко? Что же помешало ему быть Марко? И как его звали на самом деле?

— Но его и зовут Марко! — возмутилась Илона. — Марко Стоичков. И он никогда не менял имени. Он никогда не пошел бы на такое.

Итак, с этим мы разобрались, хотя как это удалось, сам до сих пор не пойму.

— Тодор Владов был еще ребенком, когда отец его принял корону Анатрурии. Ему было за тридцать, когда независимостью Анатрурии вплотную занялись люди из шоу «Боб и Чарли».

— Время, сэр, — многозначительно заметил Царнов. — Оно никого не щадит, и колокол звонит по всем по нам…

— Что он хочет этим сказать? — насторожился Расмолиан. — Чего это он там плетет, специально чтоб никто ничего не понимал, а?

— Если бы твое умственное развитие не остановилось на той же ранней стадии, что и физическое, — ядовито заметил толстяк, — тогда, возможно, ты бы понял смысл этого достаточно простого высказывания.

— Обжора! — огрызнулся Расмолиан. — Жирная черкесская свинья!

— Грязная подстилка, единственное оправдание турецкого геноцида!

— На какой подстилке лежала твоя мамаша, когда зачинала тебя с верблюдом?

— А твоя в вонючей луже с хряком валялась, когда ее муженек снес эту подстилку на базар…

Они обменялись еще несколькими любезностями, смысл которых остался для меня тайной. Похоже, каждый из них говорил на каком-то своем языке, и я вовсе не уверен, что один понимал другого. Но суть, очевидно, была им вполне ясна, потому как рука Расмолиана снова скользнула в карман плаща, а головорез Царнова вновь полез в карман своей бейсбольной куртки.

— Давайте-ка лучше на этом остановимся, — заявил Рэй, и будь я неладен, если в руке у него не возник неведомо откуда табельный полицейский револьвер, старый добрый «смит-вессон». Не уверен, что сам Рэй помнил, когда в последний раз стрелял из этого чудовища — в гневе или просто так, для тренировки; и еще мне показалось, что эта дура может запросто бабахнуть, стоит ему только нажать на спуск, но остальным это было невдомек. Тигги втянул голову в плечи и еще глубже погрузился в свой макинтош, однако руку из кармана вынул. Уилфред тоже извлек на свет божий пустую ладонь, но в остальном сохранял все то же характерное для его очаровательной физиономии отсутствующее выражение.

— Вернемся к Анатрурии, — бодро начал я. — Старый король Влад давно распрощался с мечтами о балканском королевстве, но его сын Тодор захвачен этой идеей. Ему удалось вступить в контакт с американскими агентами и, воспользовавшись их помощью, нелегально проникнуть на территорию Анатрурии, где он провел несколько встреч со своими потенциальными сторонниками… Семена народного бунта были посеяны…

— Ничего бы у них не вышло! — вмешался Чарли Уикс. — Да вы вспомните только, что устроил русский Иван в Будапеште и Праге! Правда, и сам огреб за это от западной прессы. — Он вздохнул. — В том и заключалась наша цель. Мы должны были подбить анатрурийцев к мятежу, чтоб затем русские его подавили.